Наверное, я смогла бы придумать, как оправдаться, чтобы он хоть чуть-чуть успокоился и был морально готов к тому, что ему пришлось бы узнать. Но я не успела, ибо дверь комнаты за моей спиной приоткрылась, и оттуда выглянул предельно недовольный, буквально мечущий во все стороны молнии Павел.
- Наталья, - проговорил он, подступаясь ко мне и протягивая руку; от прикосновения я увернулась, вжавшись в стену, - не могли бы вы объяснить мне, что…
И тут он тоже замолчал. В одну секунду воздух в коридоре сгустился до такой степени, что от него можно было, наверное, отламывать куски при помощи кирки. Андрей сжал руки в кулаки до такой степени, что ни в чем не повинные стебли букета едва не переломились надвое.
- Так, - глухо и яростно заговорил он, - ты еще что за хер с горы?
“Это ты зря”, - хотела сказать я, но не смогла, ибо заговорил Павел - тем самым спокойным и совсем чуть-чуть подрагивающим голосом, за которым, как я знала, крылся уничтожающий все в радиусе видимости смерч:
- Молодой человек, смените тон.
- Да ты… - Андрей чуть ли не швырнул многострадальный цветочный веник на полку и сделал шаг вперед, оказавшись угрожающе близко к новоявленному сопернику, - ты охуел, что ли, сука? Ты что тут делаешь вообще?
- Андрей, - запищала я из угла, оценив, во что может обернуться разница в росте и габаритах между этими двумя. Откровенно сказать, перевес был отнюдь не на стороне Павла, ибо мой незваный гость был выше его на целую голову. И сейчас этот миролюбивый и веселый раздолбай приблизился очень близко к состоянию кровожадного берсерка. В другом он бы просто не бросил мне, даже не поворачивая головы:
- А ты вообще заткнись.
- Молодой человек, - от гнева Павел будто даже стал повыше, но ему это не сильно помогло, - что вы себе позволяете?
- Я тебя последний раз спрашиваю, - Андрей с хрустом размял пальцы, и я обреченно поняла, что мордобоя не избежать, - ты кто такой, блять?
На Павла, впрочем, это не произвело ни малейшего впечатления, он продолжил смотреть на своего соперника со всем возможным презрением, граничащим даже с брезгливостью.
- Молодой человек, я не из тех, кто повторяет в третий раз. Смените тон.
И тут Андрей улыбнулся, но улыбка эта больше походила на окал приготовившегося к прыжку зверя.
- Окей, сука. Как хочешь.
И, прежде чем я успела закричать что-то вроде “Не надо!” размахнулся и неплохо поставленным хуком справа впечатал Павла в дверцу стенного шкафа. Тот, ошеломленный, даже не вскрикнул, но ему не дали и секунды, чтобы оправиться от удара - приподняли за грудки и мертвой хваткой схватили за горло.
В одну секунду сравнявшись по цвету с моей многострадальной простыней, Павел исступленно захрипел что-то и безрезультатно попытался вдохнуть хоть немного воздуха. Пальцы его со всей возможной силой сомкнулись на запястье Андрея, но тот обратил на это столько же внимания, сколько на укус комара.
- Нет! - завопила я во весь голос, подскакивая к Андрею и тщетно пытаясь его оттащить. - Нет, ты его убьешь!
- Свали! - рявкнул он мне, отталкивая будто бы легко, но я отлетела на пару шагов и, едва не выбив дверь, оказалась в гостиной. Павел пытался отбиться, но как-то вяло - силы оставляли его с каждой секундой, а ладонь на шее - я видела точно, - сжималась все сильнее и сильнее. Я начала паниковать.
- Андрей!
- Вот сучара, - не обращая уже на меня внимания, обратился он к своей жертве, - три недели, значит, не было меня…
Павел уже не слышал ничего - глаза его медленно закатились, и он, прохрипев лишь чуть слышно:
- Воздуху! - обмяк, лишился сознания. В ужасе я заозиралась по сторонам, пытаясь найти в комнате что-нибудь достаточно тяжелое, чтобы можно было приложить доморощенного Отелло по затылку. Зеркалка? Книга? Ноутбук? И тут мой взгляд упал на стоявшую на столе кружку с давным-давно остывшим чаем. Я не думала долго, ибо всеми моими действиями руководил не разум, а какой-то слепой защитнический инстинкт - схватила ее и резко выплеснула остатки холодной жидкости Андрею на затылок.
- Бля! - вскрикнул он, оборачиваясь и, слава Богу, выпуская Павла из своей хватки; тот безвольной грудой рухнул на пол. - Ната, ты ох…
- Замолчи! - не помня себя, я подскочила к нему и второй раз за последние сутки (наверное, я превращаюсь в конченную истеричку, что и немудрено в такой-то истории) отвесила звонкую пощечину. - Ты что делаешь, идиота кусок? Ты мог его убить!
На сей раз Андрей, кажется, даже не почувствовал, что я его ударила, хоть и ударила от души - на бледной щеке в секунду проявился явственный красный след. Лицо его ожесточилось еще больше и стало будто высеченным из камня.
- Вот как, значит, - проговорил он размеренно, - ты его защищаешь… И что, давно ты с ним?
- Я не с ним, идиот! - завопила я срывающимся голосом. - Я тебя люблю, мудак! А ты…
И не выдержала таки, разрыдалась. Громко, с всхлипами и подвываниями, забыв даже про простыню и предоставив ей почти сползти с моей груди, открывая Андрею весьма интересный вид. Рыдала я, правда, недолго, бурный поток слез высох минуты за две, и когда я решилась поднять глаза на этого придурка, то увидела на его лице почти что человеческое выражение. Он медленно перевел взгляд с меня на Павла, тщетно силящегося подняться. Затем обратно.
- Нат, - вдруг заговорил он своим обычным голосом, подходя ко мне и помогая подтянуть простыню, - Нат, кто это?
Я хотела схватить край ткани, а получилось - его руки.
- Я… я тебе сейчас все объясню, - пролепетала, глядя ему в глаза. - Только успокойся, хорошо?
Он долго смотрел на меня, пытаясь, наверное, отыскать в моем лице хоть какие-то признаки неискренности, и, закономерно не найдя их, проговорил с озадаченным видом:
- Какая-то херня вышла, по-моему…
Что ж, он всегда был предельно точен в формулировках.
- Ребят, - Андрей отставил от себя чашку кофе и посмотрел на нас с Павлом, как на идиотов, - вы меня разыгрываете, что ли?
Мой квартирант, еле-еле оправившийся от пережитого потрясения, промолчал и лишь надменно дернул подбородком, всем своим видом показывая, что разговаривать с ним ниже его достоинства. Я молча придвинула к Андрею айфон, на экран которого только что вывела парадный Павлов портрет:
- Сам посмотри.
С видом следователя, сличающего лицо преступника с фотороботом, Андрей посмотрел на портрет, затем на, так сказать, живой исходник.
- Не, - проговорил он, почесав переносицу, - вообще похож, но… Это бред какой-то.
- Мне тоже казалось, что бред, - сказала я, забирая айфон обратно. - Но поверить пришлось.
- И чего теперь? - Андрей сделал еще один гигантский глоток из чашки. - Как это вообще вышло-то?
Я пожала плечами и покосилась на Павла, намекая, что он один тут в курсе подоплеки происшедшего ночью в Михайловском. Но тот, наткнувшись на заинтересованный взгляд Андрея, отрезал:
- Я не обязан вам ничего доказывать, юноша.
- Какой я юноша? - Андрей снова начал закипать. - Мне вообще-то двадцать пять!
Павел лишь со снисходительным видом хмыкнул.
- Охуеть, - пробормотал Андрей, подпирая ладонью щеку. - Просто охуеть.
Немного помолчали, думая каждый о своем, прежде чем я сказала, поняв, что парень мой намеков не понимает:
- Может быть, ты хочешь извиниться?
- Я? - с выражением оскорбленной девственницы вопросил Андрей. - Да что я…
Я метнула на него испепеляющий взгляд и выразительно провела ребром ладони себе по горлу. Павел активно делал вид, что его тут вообще не существует.
- А, - кажется, Андрей начал что-то понимать, - ну, вообще, да, я психанул…
Павел даже не взглянул на него. Я легонько пнула незадачливого ревнивца под столом и сделала выразительный жест: мол, давай дальше, этого недостаточно. Андрей вдохнул поглубже. Сколько знаю его, он никогда не умел просить прощения, даже если сам осознавал, что крепко налажал.
- Да, я психанул, - сказал он почти важно. - И я признаю свою ошибку. Не стоило мне вас… вас…