- Я не понимаю, - жалобно проговорила Энжи, с трудом поднимая взгляд. - Объясни мне, пожалуйста…
Он вдохнул, как перед затяжным прыжком, и одним движением сорвал с шеи шелковый платок.
Анжела ощутила, что еще секунда - и она упадет в обморок.
День выдался прекрасным, даже несмотря на паршивую погоду. Андрей замечательно выспался, докачался до нового уровня, который не мог добить уже две недели, открыл холодильник, убедился, что там пусто, и решил поехать на обед к Наташе - благо, она говорила, что весь день собирается просидеть дома. Выйдя из метро, парень врубил в плеере мелодию из заставки “Чипа и Дейла” и, вполголоса подпевая, двинулся по изученному вдоль и поперек маршруту. Судя по тому, как на него оборачивались прохожие, подпевать не всегда выходило вполголоса, но Андрея это не заботило ни разу - игнорируя обращенные на него взгляды, он привычно перебежал дорогу и, воспользовавшись давным-давно сделанной копией, открыл дверь парадного.
На лестнице, как всегда, было пыльно, грязно, чем-то воняло и вдобавок сломался лифт, но хотя бы гопников с третьего этажа как ветром сдуло. На ходу выдергивая из ушей наушники, Андрей подошел к двери Наташиной квартиры и с удивлением увидел, что она чуть приоткрыта. Мысль о том, что Ната пошла вынести мусор, тут же отмелась как не соответствующая реальной действительности - кроме Андрея, на лестнице не было ни души. “Может, этот ушел, а закрыть забыл”, - подумал парень, открывая дверь нараспашку.
- Ната! У тебя тут дверь открыта, ты в курсе? Нат, ты тут?
Но из комнаты выглянула вовсе не Ната, а какие-то рослые парни в одинаковых черных костюмах. Все, что успел заметить Андрей - что волосы одного из них были пронзительно-рыжего цвета, прежде чем взгляд его намертво приковался к зажатому в руке другого внушительному маузеру.
“Ну вот, какая глупая смерть”, - успел подумать несчастный, прежде чем его схватили за шкирку и, невзирая на слабое сопротивление, затащили в гостиную.
- Где она? - рявкнул Рыжий таким тоном, что Андрей буквально врос в спинку дивана.
- Кто? - спросил он, не в силах отвести взгляд от ствола.
- Кремина Наталья, - подсказал напарник Рыжего. - Она тут живет. Вы ей кто?
- Парень… - чувствуя, как по спине ползет холодный пот, ответил Андрей. - А вы… вы сами-то кто?
Те переглянулись. Рыжий скептически поморщился, но кивнул, и его спутник достал из кармана небольшую бордовую книжечку.
- Не волнуйтесь, молодой человек. Мы вам ничего не сделаем. Мы из Мальтийского ордена, вот паспорт, можете посмотреть… просто у нас есть к вашей девушке несколько вопросов.
Как во сне, Андрей взял то, что ему протянули. Действительно, это оказался дипломатический паспорт - оформленный по всем правилам и, судя по печатям и голограммам, вполне настоящий.
- А… а ее разве дома нет? - спросил он, все еще силясь что-то понять. - И вообще, зачем вам она? Я думал, вам этот мудак нужен…
У парня, забиравшего паспорт обратно, едва заметно дрогнула рука.
- Какой еще мудак? - нормальным голосом спросил Рыжий, и Андрей неожиданно ощутил, что больше этих странных парней не боится. Даже наоборот, можно было вести себя, как хозяин положения - давно известно, что сильнее тот, у кого больше информации, а эти чуваки в черном, как выяснилось, не знали самого главного. С видом знатока Андрей закинул ногу за ногу и для пущего эффекта попросил прикурить.
- Мы не курим, - сказал Рыжий мрачно. - Ты про какого мудака говорил-то, парень?
- Так вы ничего не знаете, - ответил Андрей снисходительно. - Стульчики возьмите, что ли, история будет долгая…
Анжела чувствовала себя самой несчастной девушкой на свете.
Подумать только - в кои-то веки она нашла мужчину, в которого влюбилась до такой степени, что готова послать подальше все свои жизненные установки, стать его женой и провести с ним остаток дней своих, а теперь, в решающий момент, оказывается, что ее избранник - сумасшедший в последней стадии шизофрении. То, что это не розыгрыш, Анжела убедилась спустя пять минут немного сбивчивого, но с необычайной горячностью произнесенного монолога. Нормальный человек просто не может говорить с таким честным выражением, что…
- …то есть получается, - Энжи давно уже забила пить чай и налила себе в бокал Егермастера, - что ты - бывший император, которого пытались убить.
Кивок.
- Но ты выжил?
Кивок.
- И это было… двести лет назад?
Ее собеседник, решительно отказавшийся от ликера, кивнул в третий раз. На всякий случай прикидывая, успеет ли она выскочить из кухни, прежде чем гость успеет добраться до стойки с ножами, Анжела заговорила осторожно:
- М-м-м… Но если бы это было двести лет назад, то ты бы… все равно умер. От старости. Разве нет?
Обидно было почти до слез. Не только за собственные утраченные перспективы, но и за то, что единственный умный, вежливый и обладающий хорошим вкусом человек из мужского окружения Анжелы оказался просто-напросто психом с напрочь сорванной крышей. Но рыдать было нельзя никак - как ему это объяснить? Энжи даже психиатрическую перевозку вызывать передумала: вдруг это просто временное помрачнение, и бедняга сейчас придет в себя? Только эта хрупкая надежда и удерживала ее от того, чтобы впасть в тихую истерику.
- Я не мог умереть, - спокойно возразил ее собеседник, внимательно глядя в лицо девушки. - У меня не было тела, и я был заточен в замке, как бесплотный дух, не имея возможности уйти.
- Двести лет, - безжизненно уточнила Анжела.
- Двести лет, - подтвердил он. А она смотрела на него и не могла найти ни малейших признаков сумасшествия.
- И почему ты тогда сейчас передо мной сидишь?
- Та вещь, которая меня удерживала, дала мне силы, - тихо ответил ее гость. - Я… я не знаю, как толком объяснить, но мне кажется, что она работает как… как этот провод.
Проследив, куда он показывает рукой, Анжела увидела свой собственный плеер, мирно заряжающийся на столешнице. Все это казалось невероятным, но в голове у нее неожиданно всплыла много раз услышанная на репетициях фраза: “Если это безумие, то в нем есть последовательность”.
- Может, даже не провод, - предположила она. - А что-то вроде аккумулятора… что ты сделал, чтобы вернуться?
- Дотронулся до него.
- Ну и вот, - Анжела сама не могла понять, что за чушь несет, но сходить с ума так сходить с ума. - Дистанционно он поддерживал тебя лишь в состоянии… бесплотного духа. А при прямом подключении вернул тебе тело. Так, получается?
На последних словах она рассмеялась, но смех получился какой-то нездоровый и больше похожий на икоту. Павел (называть его Пашей у Анжелы теперь почему-то язык не поворачивался) порывисто приподнялся со стула.
- Что с тобой?
- Ни… ничего… - пробормотала Анжела, тайком смахивая все-таки проступившие на глазах слезы. - Просто ты такие вещи рассказываешь…
- Ты мне веришь?
Энжи резко захотелось испариться куда-нибудь из этой комнаты, от этого пробирающего до глубины души, бездонно-печального взгляда, от которого было не деться и не укрыться никуда. Она вообще никогда не любила подобного рода сюрпризы, а уж к такому и подавно не была готова. Но остатков рационального мышления хватило Анжеле, чтобы понять: говорить “нет” сейчас - чистой воды самоубийство.
- Верю, конечно, - тоном “и тебя вылечат” произнесла она. - Это все очень странно звучит, но верю…
Она опомниться не успела, как ее подняли со стула, сжав в неожиданно сильных объятиях, и приготовилась было испуганно вскрикнуть, но все звуки застряли в горле, когда Энжи внезапно поняла, что каким-то краем сознания, наплевав на все - действительно верит. Возможно, шизофрения каким-то образом передалась и ей, или Анжеле настолько хотелось уверить себя, что человек, которого она любит, вовсе не потерял рассудок, что она готова была принять на веру любое, даже самое невероятное его объяснение. “В конце концов”, - подумала она и потянулась за поцелуем, - “вместе всегда веселее сходить с ума”.