- Он тебе что-то успел сказать?
Максим мутно посмотрел на него и ответил ничего не выражающим тоном:
- Нет. Он мне ничего не сказал.
Где-то на середине рассказа Нора принесла чай, и теперь я сидела неподвижно, не донеся до губ наполненную чашку. Робеспьер смотрел на меня остановившимся взглядом и, кажется, пытался оценить, какое впечатление на меня произвела его история. А я и сама не могла решить, что думать. Все это казалось таким невероятным, фантастическим, что я была готова поверить, что меня решила сохранить какая-то неведомая божественная сила. Жаль, описанный Максимом человек был мало похож на посланника небес. Если судить по правде, он не был похож ни на одного из моих друзей или знакомых.
- Лица вы не видели? - безнадежно уточнила я.
- Нет, все его лицо было в крови, да и я был слишком напуган, чтобы запоминать. Возможно, если бы мне довелось встретить его еще раз, я бы узнал его. Но не уверен.
- Вы даже не знаете, сколько ему было лет?
Робеспьер развел руками:
- В таком возрасте все, кто старше двадцати пяти, кажутся невероятно взрослыми. Он был старше меня, это правда. Но что-то определенное я сказать не могу.
Я тяжело облокотилась на стол, чувствуя, как голова наливается свинцовой тяжестью.
- Честно, я не знаю, кто это был, - наконец сказала я. - В Париж я приехала одна. Никого не было рядом со мной, когда я… угодила в ваше время. Понятия не имею, кто мог вас предупредить о том, что я появлюсь. И как это вообще возможно, если никто об этом не знал.
Робеспьер казался разочарованным.
- Очень жаль. Я надеялся, что встреча с вами прольет свет на все эти загадки, а теперь их стало еще больше.
- Честное слово, - пробормотала я, все-таки делая глоток чая, - я не хотела никому причинять никаких неудобств. Больше всего я хочу просто вернуться домой.
Кажется, Робеспьера вопрос моего возвращения занимал не меньше меня. С озабоченным видом он поджал губы.
- Я не могу вам ничего обещать, Натали. Мне удалось кое-что выяснить об этом доме, где вы объявились так внезапно, и о квартире гражданина Луи. Совсем чуть-чуть, потому что ничего особенного в них нет.
Он явно ступил на почву, где чувствовал себя неуверенно - отвел взгляд и принялся с преувеличенной тщательностью поправлять ближайшую к себе стопку бумаг. То, что они и так сложены идеально ровно, его не волновало.
- Ничего необычного жители квартиры не замечали, хотя живут там уже довольно давно. Все это с их слов, конечно, но… Поймите, я не могу отдать приказ обыскать ее.
- Почему? - удивилась я. - Разве вы не…
Опять я забыла нужное слово и, как оказалось, вовремя. Робеспьер глянул на меня слегка удивленно.
- Потому что подобные мероприятия не в моей власти. Мне и так пришлось… приложить некоторые усилия, чтобы освободить вас из тюрьмы, и то мне удалось лишь потому, что Тенвиль не успел выдвинуть против вас обвинение.
Что ж, похоже, мне предстояло смириться с тем, что учебники истории в очередной раз бессовестно мне наврали. Робеспьер бросил, наконец, возиться с бумагами и тяжело вздохнул:
- Если бы я мог вам чем-то помочь, то сделал бы это, не сомневайтесь. Но сейчас я… если честно, немного в растерянности.
“Кто бы говорил”, - подумала я, последние десять минут занятая исключительно тем, чтобы привести в порядок мысли и попытаться выработать хоть какой-то план действий. Но ближайшее будущее не желало вырисовываться передо мной, пусть даже в исключительно мрачных тонах: просто на месте, где должен был быть завтрашний день, неделя, даже год, передо мной расстилалась абсолютная и непроглядная чернота.
- Ну что ж, - я сжала кулаки и глубоко вдохнула, чтобы снова не разрыдаться. - Получается, в квартире этого Луи нет никакого хода.
- Получается, нет. Я постараюсь найти способ это проверить, но, судя по всему…
- Понятно, - пробормотала я. - Значит, мне придется здесь задержаться.
Мне кажется, он ждал, когда я сама это скажу. Если бы мне об этом сказал он - выглядело бы так, будто он меня здесь удерживает. А когда я сама сделала этот не шибко сложный вывод, во взгляде Робеспьера мелькнуло нечто, похожее на удовлетворение. Похоже, все снова шло так, как он задумывал. И у меня просто не могло не возникнуть закономерное в такой ситуации подозрение: а что, если он мне что-то недоговаривает?
- Если это так, - тем временем заговорил он, - то будьте здесь как дома. Здесь вы в абсолютной безопасности. А Огюстен, как я понял из его слов, совсем не прочь помочь вам освоиться. У меня на это времени, к сожалению, нет, на меня последнее время навалилось много работы.
“К сожалению? - подумала я, удержавшись от того, чтобы фыркнуть. - К счастью, чувак, к счастью!”. Пожалуй, впору было радоваться, что пока все складывается для меня относительно благополучно (по крайней мере, без крыши над головой я не останусь и от голода не умру), но один деликатный аспект все еще продолжал сильнейше меня волновать:
- Мне нечем с вами расплатиться…
Кажется, такого он не ожидал. Несколько секунд Робеспьер сидел, безостановочно буравя меня взглядом, и за эти секунды я успела навоображать себе черт-те что: как он приподнимается со своего кресла и своим обычным прохладным тоном заявляет нечто вроде “Ну что вы, очень даже есть чем, ложитесь на стол, и приступим”. От такой перспективы у меня внутри все схватило, и я ощутила, что обливаюсь холодным потом. Возможность остаться без крыши над головой и умереть от голода на какой-то момент даже показалась мне привлекательной.
- Пусть вас это не волнует, - с оскорбленным видом заговорил он и вновь принялся перебирать бумаги. - Я вовсе не намерен требовать от вас какой-то платы. Ввиду вашего, скажем, исключительного положения…
- Совсем никакой? - переспросила я, ощущая, как медленно слабнет натянушаяся вокруг моего горла невидимая удавка. Робеспьер повторил, теперь уже с оттенком раздражения:
- Совсем, Натали. Если вы позволите, я бы больше не поднимал эту тему.
- Как хотите, - ответила я и поднялась со стула, отодвинув его в сторону. - Можно, я пойду отдыхать?
Он немного помолчал, будто к чему-то примериваясь, а потом ответил таким тоном, будто я обманула его ожидания:
- Идите, конечно. Обо всем остальном поговорим завтра.
Понятия не имея, что он имеет в виду под “остальным”, но вовсе не сгорая от желания выяснять, я поспешно убралась из кабинета, юркнула к себе в комнату и, ощущая себя выпотрошенной до основания, повалилась на постель. Все, с чем я столкнулась за эти два дня, требовало тщательного обдумывания, но я неожиданно не почувствовала в себе сил даже на то, чтобы элементарно пошевелить мозгом: несмотря на то, что я почти весь день безвылазно просидела в доме, чувствовала я себя при этом так, будто одолела по меньшей мере марафонскую дистанцию. Поэтому я разделась, мимоходом коснулась кончиками пальцев сложенных на стуле чужих вещей - завтра, похоже, придется все-таки облачиться в костюм, соответствующий эпохе, - юркнула под одеяло и, слушая приглушенный гул голосов и звон посуды с нижнего этажа, незаметно для себя задремала. Последней моей мыслью было то, что завтра я все-таки найду предлог наведаться в квартиру многоуважаемого Луи - лично убедиться, что Робеспьер не соврал мне.
========== Глава 6. География Конвента ==========
Я долго смотрела на затихший еще вчера айфон, прежде чем со вздохом положить его в карман и выйти из комнаты.
Размышления о том, кем мог оказаться таинственный незнакомец, предупредивший Робеспьера о моем появлении, не оставляли меня со вчерашнего вечера, но вопрос лишь бесполезно бился в голове, не находя ни единого, даже самого маленького выхода. На ум, к ужасу моему, приходила только кандидатура Андрея, но я отлично знала, что на пятый айфон он никогда в своей жизни не накопит. Да и вообще, он никогда не хотел сменить свой престарелый, еле дышащий на ладан мобильник с черно-белым экраном на что-нибудь более приличное, и всегда говорил, что смартфоны - это просто дурацкие и дорогие игрушки, а смартфоны от Apple - особенно. Представить себе его с айфоном-пятеркой я не могла, как и старалась. Значит, не он. Но кто?