– Эй, земеля! – обратился к нему один из мужчин. – Ты откуда будешь?
– От верблюда, – в рифму ответил Тарасов. – Что нужно? Ты, что людям спать не даешь?
– Слушай! Что-то лицо мне твое знакомо, – не обращая внимания на резкий ответ Александра, продолжил мужчина. – Ты случайно не из Москвы?
Тарасов промолчал, стараясь показать всем своим видом, что он не намерен продолжать разговор.
«Прощупывают, – решил он. – Сейчас начнут забрасывать вопросами».
– Я смотрю, ты пострижен не на ноль. Наверняка будешь из офицеров. Угадал?
– Да пошел ты… – выругался Тарасов. – Еще пару слов, и ряд зубов. Ты меня понял?
– Братишка! Неужели ты из блатных? И какой масти будешь? Вор, баклан или черт?
– Ты сам-то, фраерок, из каких будешь? – вспоминая рассказы Павла Романова о лагерях, спросил его Александр. – Может, мне западло с тобой тереть. Ты своим помелом поменьше здесь маши, а то нарвешься, отрежут тебе язык и засунут в одно место.
Мужчина улыбнулся, обнажив прокуренные желтые зубы.
– Вот, что, братишка. Держись нас, если хочешь выжить. Мы своих людей не бросаем.
– Да пошел ты со своими советами. Ты лучше держись от меня подальше, пока я тебе зубы не пересчитал.
Чтобы его не «раскололи», Александр решил больше не говорить. Он отвернулся лицом к стенке вагона и, поджав под себя ноги, попытался заснуть. Однако сон по-прежнему не шел.
«Не нужно натягивать на себя чужое одеяло, если не хочешь провалить задание. Всегда найдется понимающий в этом деле человек, который легко догадается, кто стоит перед ним, – вспомнил он слова инструктора. – Зря я поддержал этот разговор, какой из меня блатной?»
Похоже, состав поменял направление движения, и в щель стало сильно дуть. Минут через двадцать Тарасов почувствовал, что замерзает. Он попытался отодвинуться от стены вагона, но моментально понял, что этого ему не удастся сделать. Военнопленные лежали так плотно, что подвинуть кого-то не представлялось возможным. Встав в полный рост, Тарасов потянулся и, натянув на голову пилотку, снова лег. Вокруг него лежали люди: кто-то храпел, кто-то стонал, кто-то разговаривал во сне. Поезд все мчался и мчался, отсчитывая километр за километром. Тарасов закрыл глаза и незаметно для себя погрузился в тяжелый и тревожный сон.
***
Александр проснулся от зычной немецкой команды, которая раздавалась за стенкой вагона. Дверь лязгнула и широко открылась. В открытую настежь дверь теплушки виднелись какие-то полуразрушенные строения. В проеме показалась фигура переводчика, который был одет в немецкую форму без знаков различия и погон. Судя по его сгорбленной фигуре, он сильно замерз. Его большой, красный от холода нос был похож на огрызок моркови, торчавший из головы снежной бабы. Рядом с переводчиком стоял немецкий офицер в кожаном черном пальто с волчьим воротником. Офицер что-то сказал ему, и тот, набрав полные легкие воздуха, выкрикнул:
– Господин офицер приказывает вам выйти из вагонов и получить пищу. Никакой толкотни и скандала. В случае несоблюдения очередности весь вагон остается без еды. Всем все ясно?
Из вагона один за другим стали выпрыгивать люди, которые бегом устремились к полевой армейской кухне. Выстроившись в цепочку, они стали ждать, когда толстый немец в белом переднике плеснет в протянутые котелок или консервную банку черпак баланды. Наконец подошла очередь Тарасова. Он, молча, протянул помятую консервную банку. Повар посмотрел на него и, усмехнувшись, плеснул в нее какой-то жидкости, мало похожей на суп, а затем сунул ему в руку кусок черствого черного хлеба. Александр, стараясь не расплескать баланду, направился к своему вагону.
– Как дела, корешок? – обратился к нему незнакомый военнопленный. – Не расплещи пайку, а то останешься голодным. Здесь дважды не наливают.
Тарасов взглянул на него и, поставив на пол банку, стал забираться в вагон.
– Ты что, с голодухи язык проглотил? – снова услышал он все тот же голос у себя за спиной.
– Слышишь, отстань от меня, – произнес Александр и, взяв в руки банку, направился на свое место. – Ты что ко мне пристал? Нарваться хочешь?
– Я что-то тебя не понял? Это ты кому сказал? Мне, что ли?
В том, что будет драка, Александр уже не сомневался. Он отодвинул подальше банку и посмотрел на своего противника, который сбросил с себя шинель и расстегнул гимнастерку, обнажив синюю от наколок грудь.