— А заодно и этого пижона-летчика, который умудрился посадить нас в лужу! — воскликнул Бочка.
— Слушайте, парни, что мне пришло в голову, — сказал сухопарый Эмерсон Кнуд, вытянув свою гусиную шею. — Ведь это они нарочно все подстроили! Никакого Подземного города на свете нет, а есть морской разбой! С советским пароходом у них не выгорело, вот они и сообразили: чтоб не платить, вывезли нас сюда и бросили на произвол судьбы. А сами улепетнули.
— Смерть рыжему Джонни! — заорал Красный Бык. — За мной, парни!
И рассвирепевшая ватага ринулась вперед по свежим следам.
Полярный Робинзон
Покинув «Днепр», Солнцев поднял свою машину к границе стратосферы и передал управление Наде.
— До сих пор мы почти все время летели по прямой, — сказал он Иринину. — Теперь мой помощник проделает несколько сложных эволюции для того, чтобы вы, наш правительственный комиссар, увидели, на что способен «Светолет» в этих сложных условиях. — Солнцев обвел всех взглядом и едва заметно улыбнулся. — Прошу вас, товарищи, покрепче привязаться к креслам… Некоторое время «Светолет» будет, так сказать, крейсировать по замкнутому кругу, не удаляясь от «Мафусаила». Мне кажется, мы должны получше присмотреться к этому бандитскому судну. Нам следует узнать, что оно будет делать дальше. Я попрошу вас, Устин Петрович, не отходить от радиоглаза и внимательно следить за поведением пирата. Я же займусь этим прибором.
Солнцев нажал кнопку. Из стены выдвинулся аппарат, на вид ничем не отличающийся от обыкновенного радиоприемника.
— Пеленгатор? — спросил Иринин. — Что вы собираетесь здесь засекать?
Солнцев надел наушники.
— Я уверен, что «Мафусаил» поддерживает постоянную радиосвязь либо со своими хозяевами в Монии, либо с Подземным городом, куда он, очевидно, направляется. Я попробую установить направление, по которому приходят сигналы, предназначенные для пиратов. Это поможет нам найти таинственный остров.
Несколько минут в кабине царила тишина.
«Светолет» то круто взмывал вверх, то камнем падал вниз, чуть не касался льда, и снова со скоростью артиллерийского снаряда взлетал к небу. Потом вдруг делал крутой вираж, — тогда всех крепко прижимало к стенам кабины, — или начинал кувыркаться турманом, и тогда Устину Петровичу казалось, что пробил его последний час. Но Солнцев как ни в чем не бывало продолжал возиться с пеленгатором, и это побуждало Рыбникова еще внимательнее вглядываться в экран радиоглаза.
Он увидел, как темные фигурки, копошившиеся на льду вокруг «Мафусаила», повинуясь, вероятно, какой-то команде, поспешно возвратились на борт корабля. Над «Мафусаилом» появилась туча черного дыма: в его котлах начали поднимать пары.
В этот миг Солнцев удовлетворенно промолвил:
— Ага, попались!
И поспешно отметил что-то на карте.
А немного спустя крикнул и Устин Петрович:
— Пираты покидают судно!
Он увидел, как к самолету, стоявшему на корме «Мафусаила», торопливо подошли какие-то люди и исчезли в нем. Через некоторое время катапульта сбросила самолет с корабля, и он стал набирать высоту.
Солнцев сказал несколько слов по телефону, связывавшему кабину с рубкой пилота. «Светолет» неподвижно повис в воздухе на высоте около двенадцати километров.
Солнцев подошел к экрану в ту минуту, когда самолет пиратов догнал «Днепр» и сделал над ним круг. Все в кабине тревожно подались к экрану: неужели пираты будут атаковать советский ледокол?
— Лев Леонидович! — взволнованно сказал Иринин. — Мы не допустим этого!
Но самолет уже отошел от «Днепра» и устремился на север. По-видимому, он лег на свой курс.
— Нам невероятно везет, — засмеялся Солнцев. — Я не ошибся в своих предположениях: «Мафусаил» почти все время поддерживал радиосвязь с какой-то рацией на север от нас. Мне удалось ее засечь. И самолет лег именно на этот курс… Итак, вперед, — на север. Посмотрим, что там делается.
— А что вы собираетесь там делать? — спросил Иринин.
— Узнать все, что только можно, о Подземном городе, где томятся и советские люди, и доложить об этом нашему правительству.
И командир «Светолета» скрылся в рубке управления.
…Плотная серая дымка затянула океан под «Светолетом»: над поверхностью разыгралась пурга. На экране радиоглаза стремительно проносились многолетние ледяные поля, лишь кое-где разрезанные узкими трещинами и небольшими разводьями.
Вдруг Рыбников крикнул:
— Вижу землю!
Только наметанный глаз старого полярного моряка мог заметить среди мчавшихся по экрану ледяных полей клочок суши, сплошь покрытый тем же льдом.