То ли шум, то ли боль и тряска вернули сознание коменданту. Он с трудом приподнялся на локте, оглянулся. Штумпф понял, что дела коменданта совсем плохи. Прозрачные ноздри сжимались в такт учащенному дыханию, глаза казались фарфоровыми, как у замороженного окуня.
Сзади послышалась стрельба автомата. Конноли окончательно пришел в себя. Глаза его вдруг засверкали. Собрав остатки сил, он приподнялся и зашипел:
— В машинный зал!
Штумпф взмахнул автоматическим пистолетом, и носильщики свернули к машинному залу.
Инженер-полковник Шмерцкопф, чуя неладное, пытался не пустить коменданта. Загородив дверь, он убеждал Штумпфа:
— Его надо в лазарет, а не сюда. Он истекает кровью…
— Молчать! — неожиданно гаркнул Конноли. — Несите!
Штумпф бесцеремонно оттолкнул Шмерцкопфа и охранники внесли коменданта в машинный зал.
— Сюда! — властно показал Конноли на пульт управления. — Положите меня на стол… И можете идти.
— Доктора пришлите! — скомандовал Шмерцкопф.
— Не надо доктора, — резко произнес раненый. — Ты, мой друг, — обратился он к Штумпфу, — подвинь сюда микрофон, чтобы я мог говорить… Вот так, отлично… Сделай мне перевязку, иначе я истеку кровью раньше, чем выполню свой долг. Теперь все хорошо… Последнее средство… Слушай, Карл, ничего не бойся! В последний момент я открою тебе тайну выхода, только тебе.
Конноли протянул руку к красному рубильнику. Рука повиновалась ему… Значит, все в порядке.
Штумпф разрезал окровавленные брюки. Ноги были усеяны черными пятнами — сгустками запекшейся вокруг ран крови.
— Ничего, ничего, — говорил Штумпф. — Скоро вы будете бегать, как молодой жеребенок…
Странное чувство связывало сердца этих двух мерзавцев. Конноли, тогда еще герр Оскар Крайц, владелец пивоваренного завода и офицер СС, патрулируя одну из центральных улиц Берлина, как-то наткнулся на молодого громилу, только что зарезавшего целую семью. Его поймали в тот момент, когда он, выбросив из окна два узла с награбленным, стал спускаться сам.
Оскар Крайц обязан был расстрелять его на месте. Но у Крайца проснулись родительские чувства: у него был сын, примерно таких же лет; этого сына еще гнилое социал-демократическое правительство за точно такие же развлечения отправило в концентрационный лагерь. Когда фашисты пришли к власти, Оскар Крайц объездил все места, где мог бы быть его сын, но так и не обнаружил его.
Зачем же убивать молодого человека? Нет! Оскар Крайц решил внести свои коррективы в судьбу Карла Штумпфа…
Короче говоря, начальник эсэсовского патруля инсценировал расстрел, а на самом деле отпустил бандита, взяв с него предварительно слово, что он явится к своему спасителю в ту же ночь. И Карл Штумпф не обманул своего благодетеля. С тех пор они не разлучались. Оскар Крайц приобрел верного телохранителя, бесплатного палача, а Карл Штумпф — эрзац-отца.
И вот при каких обстоятельствах им суждено расстаться… Конноли слышит, как сморкается за пультом Карл Штумпф. Раненому доставляют удовольствие эти звуки: хоть одно существо оплакивает его смерть…
За стенами зала поднялся шум. Это повстанцы ворвались на административный горизонт… Они окружают машинный зал. Отлично!
Первое движение: поворот выключателя — и стальная дверь замкнута токами намертво.
Второе движение: микрофон. Конноли стал говорить, и с каждым словом голос его крепнул:
— Внимание! Говорит комендант Подземного города! Моя рука на красном рубильнике. Это значит, что от малейшего моего усилия все взлетит к чертям вместе с вами! Мне жизнь недорога, мне жить осталось не больше часа. Но вы составите мне веселую компанию на тот свет. Итак, пятнадцать минут! Пятнадцать минут срока! Если в течение этого времени вы не выдадите зачинщиков и не сложите оружия — смерть! И еще предупреждаю: первая попытка воспрепятствовать мне ускорит конец! Моя рука на красном рубильнике!
Стальной цилиндр машинного зала загудел от тяжелых ударов.
— Предупреждаю — смерть! — повторил Конноли.
Стало тихо. Лишь сталь продолжала дрожать, и от этого в ушах Конноли звенело. Полумертвый, обескровленный, он снова испытывал величайшее наслаждение, доступное хищнику: он по-прежнему владеет многими тысячами жизней.
Конноли окликнул Штумпфа. Тот не замедлил склониться над ним.
— Я здесь, я слушаю вас, дорогой патрон!
— Карл, тайный выход ведет из главной галереи, налево от центрального ствола, в пещеру в «чертовом пальце». Дверь в галерее скульптурная. Придавишь левый сосок фигуры римлянина, наступишь на левую стопу — и она отодвинется. Не теряя времени, спеши к морю. Там должен быть самолет господина Блекпига.