— Ладно, пойду стращать своего ученика, — отсмеявшись, сказал Грэм.
— Только не запугай его до смерти, иначе у нас будет труп еще до того, как сядет солнце.
Эту шутку наемник не оценил, лишь криво улыбнулся. Рольф пожелал ему удачи, и тот скрылся из вида.
Дом зиял черными провалами окон, он словно вглядывался в лицо человека, пришедшего сюда. Надеялся запомнить, и уже никогда не выпустить из своего чрева. Дверь была заколочена, но без труда открылась — кто-то набил доски только на нее, и хотя края этих старых кусков древесины выходили за пределы двери, они ничем не соединялись со стеной.
Марк брел по пустому коридору, едва слышно ступая по старому, рассохшемуся от времени деревянному полу. Толстый слой пыли делал его шаги еще более тихими, но даже он не смог бы сохранить тишину, если бы от неосторожного движения скрипнула половица.
Сначала Марк хотел остаться у входа, переждать ночь в относительной безопасности. Но дом сам манил его, и Марк, не понимая этого, уходил все дальше. Слабые сомнения копошились в его разуме, здравый смысл призывал вернуться. Парень лишь отмахнулся от них, как от назойливой мухи.
В целом этот заброшенный дом сильно напоминал Марку его отчий дом, где он провел всю свою жизнь, все двадцать лет. То же расположение комнат, даже обстановка не сильно отличалась. Может быть, поэтому он так манил Марка, заставляя его идти все дальше и дальше.
В конце недлинного коридора была дверь. Она сильно отличалась от всего окружения, и была здесь явно не к месту. Новая, почти не покрытая пылью, с искусной резьбой по центру. Вглядевшись, Марк понял, что это какой-то рисунок, но детали были настолько неуловимы, что различить их парень так и не смог. Еще он знал, что за этой дверью точно найдет то, к чему стремился всю жизнь, найдет смысл собственного существования и ответы на все мучившие его вопросы. И стремление стать наемником меркло перед тем, что ожидало за дверью, становилось таким незначительным…
Контур двери озарился неожиданно чистым, белым светом. Марк смело дернул за ручку и…
Перед ним стоял и смотрел в упор самый что ни на есть настоящий призрак. Пожилой мужчина в тяжелых латах и с двуручным мечом наперевес. Послушник развернулся, чтобы бежать, но ноги вросли в пол, а тело налилось свинцовой тяжестью. И лишь в тот миг, когда двуручник просвистел над самым ухом, Марк сорвался с места, точно пробка из бутылки.
Налево, к ближайшей из трех дверей. Она, по счастью, не заперта. Марк захлопнул ее за собой.
Ни засова, ни щеколды. Хотя последняя вряд ли выдержит, если в дверь хорошо ударить. Между тем дверная ручка начала проворачиваться, и Марк изо всех сил старался удержать ее на месте. Несмотря на то, что пришлось приложить титанические усилия, у него получилось. Наконец ручка перестала дергаться. Зато дверь сотряслась от мощного удара. Теперь парень точно знал, что не сможет долго противостоять порождению потусторонних сил. Удары посыпались градом. Одна из петель не выдержала, по древесине побежали трещины, и наконец дверь разлетелась в мелкие щепки. Призрак шагнул в комнату, теперь он был совсем близко. Мертвый рыцарь замахнулся чудовищным мечом, лезвие со свистом летело к шее живого…
…Запутавшись в одеяле, Марк свалился с кровати. Повертел головой, дабы убедиться, что в комнате, кроме него, никого больше нет. Переведя дыхание, подумал о том, что привидения имеют неприятное свойство проходить сквозь стены, и никакая дверь с засовом не стала бы для них хоть сколько-нибудь серьезным препятствием.
Вновь раздался стук в дверь, такой же, как во сне. Марк с замиранием сердца вглядывался в темноту, не веря собственным ушам.
— Марк, открывай, — голос за дверью принадлежал Грэму.
— Приснится же такое, — пробормотал послушник, и поднялся на ноги.
— Силен же ты спать, — бодро произнес наемник, но вид у него был явно обеспокоенный. — Я долго не мог до тебя достучаться. В общем, я пришел только сказать, что тебе пора.
— Грэм, — позвал Марк, натягивая штаны.
— М?
— Ведь призраков не существует.
Наемник вздохнул:
— Если бы это было так… Я сожалею, что вообще позволил тебе прийти в Гильдию. Понимаешь… из всех, кого Магистр отправлял в этот дом, выжили и вернулись лишь единицы.