— Что за ребячество, в самом деле!
Марк повиновался, стараясь показать, что с большой неохотой подчиняется чужим приказам.
— Полагаю, из Гильдии вас выгнали за вашу глупую гордость?
— Как ни странно, нет, — нахмурился Марк. Барон еще раз проявил осведомленность, и парню это не нравилось.
Миллок не стал продолжать допрос. Видимо, считал, что гостю будет удобнее размышлять в тишине. Чем Марк и занимался. Наконец, он решился, и словно услышал собственный голос со стороны — до того он показался чужим:
— Я буду работать на вас.
— Я жаждал услышать эти слова, — признался барон. В его голосе чувствовалось явное облегчение. — Сожалею, что нам случилось повздорить, но, надеюсь, дальнейшее сотрудничество вновь расположит вас ко мне.
«Угу, как же», — подумал Марк, но из вежливости заставил себя улыбнуться.
— Передайте мне ключ, пожалуйста. Завтра я жду вас здесь, в это же время, и мы поговорим о предстоящей работе.
Марк вытянул из кармана штанов потертый старый ключ и, помедлив несколько мгновений, опустил его в распахнутую ладонь. От парня не укрылся алчный взгляд, каким наградил желанный предмет Миллок. Едва его пальцы сжались, барон стал выглядеть еще более счастливым.
— Значит, до завтра?
— Да, да, — подтвердил барон, уже тонущий в глубинах собственных размышлений. — Мой лакей проводит вас к выходу, если вы вдруг заблудитесь.
Не сказав больше ни слова, Марк спустился вниз, на первый этаж. Навстречу ему никто не попался, однако парня не покидало чувство, что за ним наблюдают. Выйдя на свежий воздух, под вновь начавший моросить дождик, Марк задумался над тем, что толкнуло его принять от барона приглашение на работу. Он решил, что виной всему стала врожденная тяга к приключениям, которая заставила его однажды примкнуть к Гильдии наемников.
Следом за Гильдией ему вспомнился Грэм. Это он посоветовал навестить Адама Миллока. Между прочим, Марк воспользовался приглашением ценой собственной свободы и неприкосновенности. Если бы он знал, чем может окончиться встреча с бароном, ни за что бы не сунулся к нему в гости.
Вслед за мыслями у Марка появилось неодолимое желание отвесить Грэму хорошего пинка при первой же встрече.
По возвращении в трактир Марка ждал еще один сюрприз, на этот раз более приятный. Трактирщик, пока заведение пустовало, успел оббежать троих скупщиков, узнать, у кого из них самые выгодные цены, и продать-таки кулон, выручив за него шесть золотых. Как и договаривались, деньги поделили пополам, и теперь, несмотря на хмурую погоду, отсутствие клиентов и аудиенцию у барона, проведенную с риском для жизни, каждого грели честно заработанные деньги.
К вечеру погода наладилась. Тучи выжали из себя последние капли и истаяли под напором разгулявшегося ветерка. Робко показалось заходящее солнце, его косые лучи уже не могли высушить влагу. Ночь обещала быть сырой и холодной.
Утро же выдалось туманным. Дождевые капли еще срывались с листвы деревьев, краев крыш и навесов. Даже в трактире со вчерашней ночи было зябко и неуютно, чего уж говорить о погоде за окном.
— Демоны бы побрали такие перемены, — недовольно скривился Марк. — То слишком жарко, то слишком холодно.
Однако не он один был не рад таким перепадам. Потянувшиеся в трактир крестьяне, живущие за стеной города — «Голова Дракона» стоял ближе остальных заведений, почти у самых ворот — жаловались друг другу, что солнце высушило землю, и урожай зерна почти погиб. А дождь, уже никому не нужный, только довершил дело. Купцы тоже бранили дождь — оказалось, что часть дорог, которым не хватило каменного покрытия, превратилась в жирное месиво. Телеги и лошади стряли в грязи, торговцы несли потери и убытки, не поспевали вовремя продать товар, и он портился, либо горожане запасались тем же самым у других торговцев.
Марк хмыкнул, дожевывая завтрак. Значит, Мерр не так уж и сильно пострадал — в других регионах, по словам купцов и путешественников, хлынули сильные ливни, и чем севернее, тем только хуже.
— Ну что, поел? — Трактирщик появился неожиданно, будто из-под земли вынырнул. — Я один уже не справляюсь, народу сегодня добро набилось.
— Уже иду, — кивнул Марк, и принялся разносить заказы.
Он еще ни словом не обмолвился о повторном приглашении барона Миллока. Как не рассказал и о том, что согласился на его предложение. Наверное, следовало поговорить с Пинто еще вчера, объяснить ему, что новая работа сулит намного больше, чем прежняя. Пинто хороший человек, он поймет. В конце концов, он лично говорил, что жизнь Марка принадлежит лишь ему. Естественно, так оно и было. И на душе стало чуть легче.