Кролик прихорошился. Этому кролику была свойственна неправдоподобная манерность, и физическое правдоподобие явно располагалось внизу перечня его приоритетов.
– О, конечно же, меня рекомендуют многие. По любым вопросам политики, военного дела, науки, искусства, любви – обращайтесь ко мне, и я окажу помощь на своих условиях.
Мицури
Браун
Альфред кивнул, будто своим мыслям.
– Наша трудность не имеет ничего общего с войной или политикой, мистер Кролик. Она лишь научной природы.
Кролик покрутил ушами.
– И? Запостите ее на форум по интересам. Результат будет немногим хуже и придет почти так же быстро. И, уж конечно, обойдется тысячекратно дешевле.
Принесли вино. Вас демонстративно вдохнул его запах, оценивая букет, и бросил взгляд через улицу. Запись на физические экскурсии по собору Святого Семейства на сегодня уже завершилась, но у входа продолжали толпиться люди, надеясь на внеочередную. Это еще раз показывало высокую ценность того, что могут потрогать. Он снова глянул на серого кролика.
– Наши потребности более основательны, чем ковырялка мозгов пары тысяч аналитиков. Нам нужны серьезные, э-э-э, экспериментальные мощности. Кое-какие опыты уже проделаны, но еще многое впереди. В общем, наш проект масштабами не уступает правительственной программе краш-тестов.
Кролик осклабился, обнажив резцы оттенка слоновой кости.
– Хех! Правительственная программа краш-тестов? Бредятина прямиком из двадцатого века. Рыночные требования неизменно эффективней. Просто нужно навешать лапшу на уши и склонить рынок к сотрудничеству.
– Быть может. Но нам требуется… – Черт побери, в этом деле даже легенда экстремальненькая. – Нам требуется, гм, административный уровень доступа к большой физической лаборатории.
Кролик замер и на мгновение уподобился обычному травоядному, которого застигли на ярком свету.
– Да? А в какой именно области физики?
– Что-нибудь в плане глобальной интеграции с биологическими науками.
– Так-так-так. – Кролик подался назад, явно размышляя – и, хотелось верить, наедине. Евросоюзовская разведка давала 67 % вероятности, что Кролик не делится всей информацией с кем-то еще, и 95 %, что он не служит Китаю или США. Организация самого Альфреда, индийская, была еще больше убеждена в этом.
Кролик опустил чашку на столик.
– Я заинтригован. Значит, вам не просто информация нужна. Вы подстрекаете меня ко взлому крупного учреждения.
– Это совсем ненадолго, – сказал Гюнберк.
– Неважно. Вы пришли по адресу. – Он подергал носом. – Уверен, что вы в курсе дела: в Европе топовых институтов достаточно, однако полной степенью интеграции не обладает ни один, и они глотают пыль за Китаем и США.
Вас не стал кивать, но Кролик был прав. По всему миру работают талантливые исследователи, но лабораторий, генерирующих интенсивные потоки данных, немного. В двадцатом веке ведущие учреждения могли быть спокойны за свое технологическое превосходство лет тридцать. Теперь все меняется быстрее, но Европа несколько отстала. Бхопальский комплекс в Индии интегрирован теснее, но микроавтоматизация там пока не лучшая. Возможно, через несколько лет Китай и США потеряют нынешнее преимущество.
Кролик, хмыкая, размышлял:
– Гм, гм. Значит, либо уханьские лаборатории, либо южнокалифорнийские. Конечно, я откуда угодно чудеса сотворю. – Либо он лгал, либо сотрудники Альфреда оценили их пушистого дружка совершенно неверно.
Кейко перебила:
– Мы предпочли бы биотехнологический комплекс в Сан-Диего, Калифорния.
У Альфреда уже было заготовлено правдоподобное объяснение:
– Мы изучали лаборатории Сан-Диего на протяжении нескольких месяцев. Мы уверены, что там имеются все необходимые нам ресурсы.
Именно на Сан-Диего сосредоточились ужасные подозрения Гюнберка Брауна.
– А что именно вы планируете?
Гюнберк кисло усмехнулся.