– Уверен, что с Кроликом получится сладить, – сказал Гюнберк. – Достаточно ли он компетентен? Это куда менее вероятно.
– У вас появились сомнения насчет нашего небольшого проекта, Гюнберк? – Кейко заговорила своим настоящим голосом. Тон ее выражал легкомыслие, но Альфред догадывался, что у нее свои, и очень глубокие, подозрения.
– Разумеется, – сказал Гюнберк, которому на миг изменило самообладание. – Смотрите. Технологические сюрпризы террора – величайшая угроза выживанию человеческой расы. Сверхдержавы – мы, Китай и США – уже давно в мире, в основном потому, что мы эту угрозу осознаем и дисциплинируем остальных. А теперь оказывается, что американцы…
Кейко вставила:
– Но, Гюнберк, нельзя быть уверенными, что это американцы. Лаборатории Сан-Диего оказывают поддержку исследователям по всему миру.
– Это так. И неделю назад я бы тоже сомневался. Но сейчас… подумайте: испытание оружия было мастерски закамуфлировано. Шедевр. Нам невероятно повезло это заметить. Терпение и профессионализм уровня сверхдержавы – приметы этого теста. У сверхдержав свои бюрократические препоны, им свойственна инерция. Полевые испытания по мере необходимости проводятся вовне, но они не разрабатывают системы оружия в лабораториях, которые не контролируют полностью.
Кейко издала звук, подобный далекому перезвону колокольчиков.
– Но какая польза сверхдержаве от усовершенствованного метода доставки чумы? В чем профит?
Гюнберк кивнул.
– Да, стратегия массового уничтожения более пристала бы секте, а не сверхдержаве. Вначале я не знал, что и думать: какой-то алогичный кошмар. Но мои аналитики снова и снова уточняли оценку. Они пришли к выводу, что Турронский симптом – не просто заменитель смертоносной болезни. Напротив, это самая существенная характеристика испытаний. Враг стремится к большему, нежели мгновенный биологический удар. У врага скоро появится эффективная технология ЛТМП.
Кейко погрузилась в полнейшее молчание, даже ее кристаллы перестали шевелиться. ЛТМП. Это из научно-фантастического жаргона рубежа столетий: Лучше Ты Мне Поверь. Сиречь – оружие массового ментального контроля. Слабые, общественные формы ЛТМП направляли всю историю человечества, но уже более ста лет темой академических исследований была возможность неотразимого убеждения. Последние тридцать лет считалось, что технология позволит достичь этой цели. А последние десять лет те или иные варианты ее испытывались в тщательно контролируемых лабораторных условиях.
Кристаллы сдвинулись: Альфред почувствовал, что Кейко смотрит на него.
– Альфред, это может оказаться правдой?
– Боюсь, что да. Мои сотрудники изучили отчет. Гюнберку исключительно повезло обнаружить одновременное испытание двух радикальных инноваций. Побуждение к покупке туррона гораздо селективней, чем требовалось бы для теста удаленного инициирования заразы. Злоумышленники отдавали себе отчет в том, что кодируют: вспомните рекламу нуги для прикрытия. Мои аналитики уверены, что меньше чем через год у врага уже может появиться технология более продвинутого семантического контроля.
Кейко вздохнула.
– Черт. Всю свою жизнь я боролась с сектантами, полагала, что хотя бы сверхдержавы иммунны к самому чудовищному злу… Но это доказывает, что я ошибалась.
Гюнберк кивнул.
– Если мы правы в предположениях насчет этих лабораторий, если мы не отреагируем… соответственно… может наступить конец истории. Конец любой борьбы добра со злом. – Он встряхнулся, резким усилием возвращаясь к практическим задачам. – А нам приходится сотрудничать с этим гребаным кроликом.
Альфред вежливо возразил:
– Гюнберк, я проверил послужной список Кролика. Думаю, он выполнит то, что мы от него хотим. Так или иначе. Добудет нам инсайдерскую информацию или посеет такой хаос – без нашего явного соучастия, – что мерзавцев получится выманить на свет. Если справедливы наихудшие догадки, то мы, Китай и даже непричастные фракции в США можем использовать собранные доказательства, чтобы искоренить эту погань. – Превентивные удары по территории сверхдержавы редки, но прецедент имелся.
Троица мгновение безмолвствовала; Васа накрыли звуки послеполуденного фестиваля. Как давно он не бывал в Барселоне… Наконец Гюнберк мрачно кивнул.
– Я рекомендую начальству продолжить нашу операцию.
Призматический образ Кейко напротив поблескивал и звенел. Мицури специализировалась по социологии, а ее аналитики сотрудничали в основном с психологическими и общественными учреждениями – они были значительно менее диверсифицированы, чем команды, работавшие на Альфреда или Гюнберка. Но как знать, вдруг ей придет в голову альтернатива, которую они двое проглядели? Наконец она заговорила: