Антоний подозвал Эроса и повелел объявить людям, чтобы приготовились высадиться на берег.
Его ожидало неприятное известие: Октавиан прибыл в Актион почти одновременно с Антонием. У противника были войска, а Антоний был одинок, если не считать нескольких человек, приплывших с ним. Опасность быть захваченным заставила Антония пуститься на хитрость: переодев моряков в одежды легионариев, полководец выстроил их на кораблях. Октавиан подумал, что защита кораблей поручена легионариям, и, выйдя из лагеря, решил предложить битву на суше.
Антоний ждал прибытия легионов. Когда они подошли, полководец приказал немедленно приступить к постройке большого лагеря на актионском мысе. Это отняло много времени.
Весной в разгар работ приехала Клеопатра. Солнечные лучи пригревали землю. Воздух, насыщенный запахом цветов и зелени, опьянял людей. Молодая трава буйно выбивалась из-под камней, стремясь к солнцу, и зеленые побеги появились даже на скалах, на которых было немного земли. Дышалось радостно и свободно. То же испытывала и Клеопатра, высадившаяся в полдень у Актиона.
Появление ее в римском лагере возмутило военачальников, и сенаторов.
— Что нужно здесь этой египтянке? — с раздражением говорил Домиций Агенобарб, обращаясь к Деллию и Аминте, вышедшим вслед за ним из шатра. — Она прилипла к проконсулу, как пиявка. Супруга его? Пусть супруга, однако наши жены не сопутствуют нам в походах и не вешаются нам на шею в присутствии легионариев!
— Нам нет дела до того, как она себя ведет, — сказал Деллий, — лишь бы ее здесь не было и ее духи не заставляли чихать смелых воинов…
— Тем более, — подхватил Аминта, — что вся эта египетская свора, — указал он на евнухов и прислужниц, окружавших Клеопатру, которая приближалась к шатру Антония под звуки музыки, — не оставляет в покое нашего вождя. А вот и он! Клянусь богами! господин нарядился и, можно думать, ожидал ее…
— Они сговорились, — нахмурился Домиций Агенобарб. — Эта египтянка, несомненно, волшебница: она погубит нас, если мы не примем мер…
— А каких? Вождь глух к нашим речам…
— Мы заставим его немедленно вылечиться от глухоты, иначе…
— …иначе… — повторил Делий.
— …иначе примем меры, достойные римлян, владык мира.
Беседа их была прервана восторженными криками египтян, приветствовавших Антония, и возгласами женщин, окружавших Клеопатру.
— Слышишь? — говорил Домиций Агенобарб. — Гнусной лестью втирается египтянка в доверие римлян. Взгляни на Канидия: как он подобострастно беседует с нею! Говорят, будто он сам похвалялся, что царица снизошла до него…
— Не понимаю, — сказал Делий, хотя прекрасно знал подробности грязных слухов.
— Иными словами, она отдалась ему за некоторую услугу…
— …и обещала предоставить в его пользование обеих трибад — Ирас и Хармион, — добавил Аминта. — Но не подойти ли и нам к ним, чтобы не обидеть проконсула?
Так сплетничая, они направились к шатру Антония.
Лектика Клеопатры медленно приближалась, несомая черными плечистыми эфиопами; в ушах у них были серьги, на головах и на спинах — белые покрывала, а на ногах — камышовые сандалии; с лиц и обнаженных грудей струился пот.
— Вот верные псы неверной жены, — шепнул Домиций Агенобарб, — Бьюсь об заклад на десять тысяч сестерциев, что этих эфиопов подарил ей царек эрембов Ямвлих, а за что — ведают одни боги да Афродита!
Поровнявшись с Клеопатрой, они приветствовали ее поднятыми руками. Царица благосклонно взглянула на них, громко сказав, чтобы все слышали:
— Привет истинным друзьям!
Домиций Агенобарб, вспыхнув от негодования, собирался возразить колкостью, но Деллий удержал его:
— Не делай глупостей. Время покажет, какие мы ей друзья…
Они не вошли в шатер Антония, а остались возле, поглядывая на юношей и молодых рабынь, которые, не стесняясь присутствия посторонних, вели непристойные разговоры, подчеркивая их неприличными телодвижениями.
Возвращаясь с Деллием в свой шатер, Домиций Агенобарб остановил Попликолу и Целия, друзей Антония, которые торопливо шли к шатру полководца, взволнованно беседуя.
— Тревога искажает нередко лица даже храбрецов, — шутливо сказал он. — Что случилось?
— Большая неприятность, — шепнул Попликола, — Цезарь отозвал Агриппу из южной Греции.
— Ты хочешь сказать, что легионы уже в пути?
Попликола прищурил слезящиеся глаза и медлил с ответом.
— Соглядатай утверждает, — вмешался Целий, — что гонцы отправились лишь вчера. Но простите нас, мы торопимся.