— Сегодня и завтра я выпущу воинственные эдикты, чтобы ободрить население…
— Очень хорошо, — повторила Клеопатра, подходя к зеркалу.
Разбив передовые отряды Октавиана, подошедшие к Канопосским воротам и пытавшиеся овладеть гипподромом, Антоний преследовал их, во главе всадников, до неприятельского лагеря.
Радостный, он вернулся в Александрию, предложив Клеопатре наградить наиболее отличившегося воина.
Вечером Антоний узнал, что награжденный всадник перешел на сторону Октавиана. А утром, когда египетские корабли выступили против судов Цезаря, он, обезумев от ужаса, видел, как моряки, подняв весла в знак приветствия, тоже перешли на сторону противника.
Антоний был в отчаянии. Он стоял, как окаменелый, и мысль об измене Клеопатры утверждалась в его сердце со страшной ясностью.
— Господин, легионы изменили, — сказал Эрос, подбегая к нему. — Царица предала тебя…
— Я подозревал это, давно подозревал, еще тогда… помнишь? О боги! — воскликнул он. — А я за нее сражался!
Задыхаясь, он, грузный, с воплем бежал по улицам, и за ним следовал Эрос, верный слуга.
«Убить предательницу, а затем умереть, — осаждали его мысли, — убить, чтобы не досталась бесстыдная блудница в руки Октавиана… убить — погрузить кинжал в вероломное египетское сердце… изуродовать ее прекрасное лицо»…
Он дрожал от ярости и ненависти, вбегая в царские покои. Всюду — пусто, ни одного человека. Молчание, вязкое и томительное, надвинулось на него. Только со двора доносилось пение птиц, заключенных в клетки, да кричал попугай греческие и латинские слова.
— Проклятая египтянка! — сказал Эрос, принимаясь звать громким голосом рабов и невольниц.
Появились несколько человек, и вольноотпущенник спросил, куда девалась царица. Они не знали.
…Сидя на Клеопатрином ложе, Антоний потрясал кулаками. Предан! Всеми покинут! Даже та, которую он считал своим светочем («lux mea» — не так ли называл Цицерон свою Туллию?), не только предала его, но и бежала… О, проклятая, трижды проклятая простибула, достойная жгучих ударов бичей и скорпионов на городской площади!..
Вошел вестник и, подойдя к Антонию, грубо сказал, не скрывая своей радости:
— Что сидишь здесь, господин? Царица не вернется: она кончила свою жизнь при помощи кинжала!..
Вскрикнув, Антоний вскочил.
Побледнев от ярости, Эрос схватил вестника за горло:
— С кем говоришь, ядовитая ехидна, низкий раб? Не забывайся, что он — царь, а ты — навоз!
Вырвавшись, вестник крикнул:
— Цезарь вступил в город, и ты будешь повешен…
Эрос выхватил меч и ударил его наотмашь по шее, — хлынула кровь, и человек грохнулся на пол.
— Умерла, умерла, — шептал Антоний. — А я… что же я живу, одинокий?..
Шатаясь, он подошел к Эросу и, обняв его, зарыдал.
— О, друг мой, — говорил он, — ты один у меня остался, один… В стране Кем, проклятой богами, жила она, царствуя… И она погубила меня и себя… О, друг Эрос! Окажи мне последнюю услугу — подставь меч свой, чтобы я мог…
Вольноотпущенник молча плакал.
— О, прошу тебя во имя дружбы и любви…
И, обнимая Эроса, Антоний целовал его, пачкая одежду кровью, капавшей с меча вольноотпущенника.
— Отвернись, царь, господин и друг! — дрогнувшим голосом вымолвил Эрос и, выхватив кинжал, вонзил его себе в сердце.
Антоний обернулся на шум упавшего тела.
— Благодарю тебя, друг и брат, за пример! — воскликнул он и, ударив себя мечом в живот, упал на ложе.
Он лежал, истекая кровью, тихо стеная и умоляя рабов прикончить его, но те разбегались, плача от жалости.
И он опять остался одиноким, даже более одиноким, чем был несколько часов назад, потому что тогда с ним был Эрос, а теперь и его не было: мертвый, вольноотпущенник лежал, разметавшись на ковре, и лицо его было спокойно, точно он заснул.
Антоний кричал, призывая к себе людей, но никто не шел. Крики его разносились по опустевшему дворцу.
Наконец в дверях появился писец Клеопатры и объявил, что она жива. Сбежались и рабы Антония.
— Перенесите меня к царице, — приказал Антоний, — там я и умру…
Его подняли и медленно понесли. Кровь лилась у него из живота, и каждый шаг рабов был обозначен кровавыми пятнами.
XXX
Страшась гнева Антония, предательница скрылась в гробницу, куда приказала перенести все сокровища Лагидов. С ней находились Ирас и Хармион.