Будущие историки поблагодарят адмирала Бубнова за это откровенное признание, что чины Верховной Ставки готовы пойти на измену присяге и на государственный переворот во время войны по первому слову Великого Князя Николая Николаевича. “Атмосфера возвышенных чувств” оказывалась явной атмосферой измены воинской присяги в военное время национальному вождю страны»[1].
Разумеется, как и многие заговорщики, явные и скрытые, проявившие себя в постановке государева отречения в марте 1917 года, вскоре после падения монархии получили превосходную возможность оценить результаты собственных интриг на собственном опыте. Не стал исключением, правда в самой минимальной степени, и сам адмирал Бубнов.
После 25 октября 1917 года он не только поспешил подать в отставку, словно бы предвидя грядущие ужасы большевизма, но и, памятуя о кровавых расправах над офицерами и адмиралами в Гельсингфорсе и Кронштадте в мартовские дни 1917 года, поспешил поскорее покинуть пределы России, направившись в республиканскую Францию.
Пребывая в Париже, в конце 1918 года адмирал был вновь востребован для службы, на этот раз верховным правителем России адмиралом А.В. Колчаком, и даже включен заочно в состав русской делегации на Версальской мирной конференции, возглавляемой бывшим министром иностранных дел империи С.Д. Сазоновым.
Как известно, делегация эта, стараниями победивших держав, не была даже допущена на конференцию, и адмирал в числе прочих ненадолго вернулся в Россию, поступив в распоряжение Главнокомандующего ВСЮР генерала Деникина.
В ту пору Добровольческий флот начинал понемногу восстанавливаться, и 3 мая 1919 года, после прибытия остатков русской Черноморской эскадры из Севастополя в Новороссийск, Бубнов был назначен начальником дивизиона миноносцев, а в конце лета того же года получил пост начальника штаба командующего белым Черноморским флотом вице-адмирала Дмитрия Всеволодовича Ненюкова (1869–1929).
Впрочем, эта служба под началом адмирала Ненюкова оказалась для Бубнова весьма краткосрочной. 8 февраля 1920 года он был уволен генералом Деникиным за поддержку кандидатуры генерала Врангеля на место командовавшего в Крыму генерала Шиллинга, и тем самым его участие в Гражданской войне в России окончилось.
В эмиграции, до начала Второй мировой войны, он проживал в Дубровнике, а после войны – в городе Кранье, в Словении.
Бубнов был одним из последних, но все же еще далеко не последним из чинов императорского и добровольческого флотов, окончивших свои дни на чужбине.
Если верить утверждениям энтузиастов – любителей тематики русского морского зарубежья, сочинивших немало больших и малых очерков по теме в конце ХХ – начале XXI века, последним из офицеров российского Императорского флота стал лейтенант Алексей Владимирович Цытович выпуска Морского корпуса 1913 года, окончивший свои дни в 1983 году в Лондоне…
Последним офицером Белого флота стал мичман Сергей Сергеевич Аксаков 1920 года выпуска русского Морского корпуса в Бизерте, скончавшийся в 1987 в Буэнос-Айресе.
И, наконец, 15 лет тому назад, в Сиэтле скончался лейтенант Николай Семенович Запорожцев, выпускник 1917 года Школы мичманов военного времени.
Поколение русских морских офицеров, служивших под Андреевским флагом империи, ушло в вечное плавание… Наступило время их воспоминаний[2].
1 марта 2008 года
О.Г. Гончаренко,
исследователь и публицист,
кандидат политических наук
Предисловие
Два органа верховной власти стояли во главе России во время Первой мировой войны: правительство и верховное командование вооруженными силами, взаимоотношения которых были лишь весьма неполно и неопределенно установлены введенным наспех с началом войны «Положением о полевом управлении войск в военное время», каковое к началу войны не было еще окончательно разработано.
На этот недостаток «Положения» сознательно закрывали глаза, полагая, что единство действий этих двух органов верховной власти будет в полной мере обеспечено личностью царя, так как предполагалось, что в случае большой войны, он будет совмещать обе должности: главы государства и Верховного Главнокомандующего вооруженными силами.
При этом, однако, упускалось из виду, что полное и успешное единство действий таких двух органов верховной власти могло бы быть вполне обеспечено лишь в том случае, когда бы громадное бремя этих должностей нес на себе такой гениальный правитель, каким был Петр Великий,
2
Издательство «Вече» публикует воспоминания А.Д. Бубнова с сохранением орфографии издания 1955 г. (Нью-Йорк, изд-во им. Чехова).