– Нравится?
Марина повернула голову. Высокий широкоплечий парень стоял справа от нее, засунув руки в карманы брюк. Его облик настолько разнился с обликом всех присутствующих мужчин, что девушка, позабыв о правилах хорошего тона, принялась бесцеремонно изучать незнакомца. Она скользнула по его фигуре от макушки до пяток. Задержалась на туфлях, и, не вычислив марку производителя, поднялась обратно к узким бедрам, рельефным предплечьям, массивному подбородку с ямочкой, поросшему двух- или трехдневной щетиной. Наконец, взор остановился на ярко-серых, почти голубых глазах, смотревших прямо на нее с лучезарной проницательностью.
– Да, нравится, – поправила челку. – Вам тоже?
– Прямо скажем, это не лучшая работа автора.
– Любой горазд критиковать.
Парень вытащил правую руку из кармана, взмахнул открытой ладонью:
– Если критика конструктивна, то почему бы нет. Кроме того, я всего лишь констатировал факт.
– В таком случае, я констатирую, что лично мне эта фотография по душе. Как и все другие фотографии этого автора. И попробуйте возразить. Надо бы узнать его имя. Тут должны быть таблички с подписями, – Летова чуть наклонилась вперед, чтобы разобрать мелкий шрифт на узкой белой полоске бумаги. – Такс. Агеев А. Хм, – она наморщила лоб, пытаясь вспомнить, где слышала эту фамилию.
– Вас что-то смутило? – собеседник улыбнулся. Девушка загляделась на его четко очерченные губы. Где-то она читала, что именно по улыбке определяется, красив человек или нет. Метод прост. Если при улыбке лицо становится более привлекательным, значит, человек красив. Если наоборот, то и вывод, соответственно, противоположный. Следуя этому принципу, абсолютно определенно выходило, что парень – писаный красавец.
– Нет, просто что-то знакомое… Агеев… А.Агеев, – Марина щелкнула пальцами. – Точно! Вспомнила! А я-то голову ломала, откуда такое странное ощущение! Я же видела его работы на фото-сайте! И более того, даже общалась с ним лично.
Похоже, незнакомца заинтересовало последнее обстоятельство:
– Да? Вы с ним знакомы?
– Поверхностно. Посредством деловой переписки.
На сей раз лоб наморщил парень. Девушка хотела спросить, чем он так озаботился, но подскочившая подруга не дала открыть рот:
– Созерцаешь высокое? Восхищаюсь тобой, Летова. А я занималась низменным, заставляла ревновать, – Света заметила, что приятельница нашла себе компанию. – Извиняюсь за бестактное вторжение, – она присела в реверансе. – Ты меня не представишь?
Чтобы секундное замешательство прошло незамеченным, Марина перевесила сумку на левое плечо:
– Конечно. Знакомьтесь. Это Светлана. А это…
– Александр, – собеседник еле сдерживал улыбку. – Агеев.
Марина воззрилась на него удивленными глазами впервые мутирующего оборотня:
– А.Агеев? – она кашлянула в кулачок. – А я Марина…
– Летова. Я уже понял.
Воцарилось неловкое молчание. Тишину нарушила Света:
– Я тут чего-то недопонимаю, – повернулась к подруге. – Я попозже к тебе подойду.
– Хорошо.
Нельзя сказать, что Сашка истово верил в совпадения и считал их изящным проявлением непознанного. Однако не сомневался в том, что совпадения (как и любые жизненные ситуации) не случайны и несут определенные цели. Какая цель была у данной встречи, парня мало занимало. Куда больше его волновало осознание того, что ранее примеченная им брюнетка стоит рядом, разговаривает с ним. В ее интонациях улавливается та же мысль, какая засела и у него в мозгу: отныне их объединяет не простое мимолетное знакомство, а знакомство, имеющее предысторию.
Марина сбросила оцепенение:
– Бывает же такое. А я вам договор послала по почте.
– Да, я его подписал и отправил вам. Вы его, наверное, получите, когда я вернусь после выставки в Магадан.
– Понятно.
Снова неловкая пауза.
Сашка усмехнулся: робостью он никогда не отличался, но сейчас почему-то чувствовал некую скованность. Он не хотел, чтобы девушка ушла, и старался срочно придумать интересную тему для разговора. Но чем больше напрягался, тем меньше возникало идей. Когда молчание стало практически комичным, решил, что надо вести себя естественно. И будь что будет.
– Простите, я слегка подтормаживаю. Вы мне понравились, и я как дурак гадаю, чем бы вас удивить, чтобы вы задержались хотя бы ненадолго.
Летова не уловила слов собеседника, ее внимание было приковано к глубокой ямочке на его подбородке. Ямочка была такая сексуальная, что хотелось потрогать ее пальцем, или лизнуть. Марина подняла руку – коснуться его подбородка, но вовремя спохватилась. Что это с ней происходит?
– Вспомнила вашу фотку с белой медведицей и медвежатами. Долго выслеживали?
– Сутки.
– Целые сутки?
– Это не так уж много. Хотя валяться в снегу двадцать часов кряду – своеобразное удовольствие.
Помимо воли в ее голове возникла картина: одинокий фотограф лежит в сугробе, держит закоченевшими пальцами камеру, мысленно подбадривая себя «уже скоро, совсем скоро». Бесстрастное арктическое небо сыплет колючую снежную крошку, ледяной ветер стремится пробраться под куртку и растормошить неподвижного человека. И на многие километры вокруг не видно ничего, кроме белой полярной пустыни.
– Пойдемте в соседний зал, там потише, – предложила девушка.
Они уселись на пухлый кожаный диванчик в дальнем углу. Марина закинула ногу на ногу. Тонкая брючная ткань обтянула круглую коленку.
– Признавайтесь, как вас занесло в столицу.
Из всех видов искусств, искусство красноречия меньше всего вдохновляло Сашку. Обычно он ловко переводил стрелки, вынуждая говорить других. Он посмотрел на спутницу. Ее глаза, светло-коричневые, с абстрактным узором вокруг зрачка, взирали на него со внимательностью педагога, спрашивающего домашнее задание у вызванного к доске ученика. В общем-то, ради такого слушателя можно пойти на жертвы и выступить в роли оратора.
Парень рассказал о том, как его пригласили принять участие в выставке, о том, как он размышлял соглашаться или нет, о том, как комфортно в Магадане и как неуютно в Москве… Летова расстегнула две верхних пуговицы на блузке: помещение плохо кондиционировалось, было душно.
– Значит, вы начали знакомство с Москвой не с самого удачного места. Кроме того, мегаполис часто пугает, в этом ничего странного, – Марина знала на собственном опыте, какое смешанное чувство страха, отвращения и восхищения, накатывает в чужом городе, таком большом и таком равнодушном. – Ощущения не из приятных. Вам необходим дружелюбный гид.
Сашка улыбнулся:
– Сейчас изображу поникшего дальнего родственника и жалобно промямлю: где ж его взять?
– А я как бы невзначай оброню, что не против показать вам некоторые достопримечательности.
– А я постараюсь скрыть бешеную радость, чтобы не спугнуть вас.
– Вы до которого часа намерены тут торчать? – спросила без обиняков. В конце концов, было очевидно, что они симпатизируют друг другу.
– Если я испарюсь, никто не заметит. Основные мероприятия уже прошли.
– Тогда идите к выходу, я подтянусь через пять минут, надо попрощаться с подругой.
Светлана, налакавшаяся шампанского, широко раскрыла глаза. Под бровями остались маленькие черные точки – отпечатки туши для ресниц.
– Он фотограф? Ты уходишь с фотографом?
Марина достала зеркальце и подкрасила губы.
– Извини, не могу идентифицировать значение твоей реакции.
Для лучшей устойчивости поддатая приятельница облокотилась на стену:
– Тут столько богатых мужиков, а ты подцепила фотографа! Так яснее?
– Во-первых, богатые мужики – это твое хобби, а не мое. А во-вторых, я никого не подцепила. Мы просто нашли общий язык. И мне занятно с ним побеседовать.
Светка подтянула сапоги, наклонившись так низко, что если бы сзади вместо стены оказался зритель, он бы рассмотрел белую полоску стрингов.
– Ладно, у каждого свои извращения. Позвоню тебе завтра, поделишься впечатлениями от… беседы, – она хихикнула и икнула.