— Бодлеры говорили мне, что вам нельзя доверять, и я сама вижу, что это правда. Оставайтесь здесь, Олаф, пока не вернутся остальные, тогда мы решим, что с вами делать.
— Я не Граф Олаф, — запротестовал Олаф. — А нельзя ли мне пока глоточек вашего кокосового зелья, которое тут упоминали?
— Нет, — отрезала Пятница и, повернувшись к негодяю спиной, принялась задумчиво разглядывать книжный куб. — Я никогда не видела ни одной книги, — призналась она Бодлерам. — Надеюсь, Ишмаэль согласится их оставить.
— Не видела ни одной книги? — изумилась Вайолет. — А читать ты умеешь?
Пятница быстро оглядела прибрежную отмель и коротко кивнула.
— Да, — сказала она. — Ишмаэль был против того, чтобы нас обучали, но профессор Флетчер не послушался и устраивал тайные занятия для тех, кто родился уже на острове. Иногда я практикуюсь, рисуя буквы на песке палочкой, но без библиотеки мало чего достигнешь. Я надеюсь, Ишмаэль не предложит, чтобы козы оттащили все эти книги в чащобу.
— Даже если предложит, вы не обязаны выбрасывать их, — напомнил Клаус. — Он же не станет принуждать тебя.
— Да, знаю. — Пятница вздохнула. — Но когда Ишмаэль что-то предлагает, все соглашаются, а такому давлению окружающих трудно не поддаться.
— Мутовка, — напомнила Солнышко и достала из кармана этот предмет кухонной утвари.
Пятница улыбнулась младшей из Бодлеров, но быстро запихала мутовку назад ей в карман.
— Я дала ею тебе, потому что ты сказала, что любишь готовить. Нехорошо подавлять твои интересы только из-за того, что Ишмаэль считает кухонную утварь неуместной. Вы ведь не выдадите меня?
— Нет, разумеется, — отозвалась Вайолет. — Но ведь и запрещать тебе читать тоже нехорошо.
— Возможно, Ишмаэль не будет против, — сказала Пятница.
— Возможно, — согласился Клаус. — Иначе мы попробуем сами оказать некоторое давление на окружающих.
— Я не хочу раскачивать лодку. — Пятница нахмурилась. — После того как погиб мой отец, маме всегда хотелось, чтобы я росла в безопасности, поэтому мы не вернулись назад в большой мир, а остались здесь, на острове. Но чем старше я становлюсь, тем больше у меня появляется тайн. Профессор Флетчер тайно научил меня читать. Омерос тайно научил меня бросать камешки в воду, хотя Ишмаэль считает это опасным. Я тайно дала Солнышку мутовку. — Пятница похлопала рукой по деревянному ящику и улыбнулась. — А теперь у меня есть ещё одна тайна. Глядите, что я нашла, — вот оно, лежит свернувшись в деревянном ящике.
Все это время Граф Олаф помалкивал и только следил злобным взглядом за детьми, но, когда Пятница показала свою находку, он испустил вопль ещё более пронзительный, чем его поддельный голос. Однако Бодлеры никакого вопля не испустили, хотя Пятница показывала на нечто устрашающее — чёрное как смоль и толстое, как канализационная труба, и оно вдруг раскрутилось и с быстротой молнии метнулось в сторону детей. И даже когда утреннее солнце осветило разинутую пасть и острые зубы, Бодлеры все равно не завопили, а только подивились тому, что их история развивается снова вопреки ожиданию.
— Неве! — воскликнула Солнышко. И это была правда, ибо громадная змея, обвивавшая Бодлеров, была, как бы невероятно это ни звучало, существом, которого они не видели очень давно и даже не думали когда-нибудь увидеть.
— Невероятно Смертоносная Гадюка! — в изумлении вскричал Клаус. — Каким образом она сюда попала, скажите на милость?
— Говорил же Ишмаэль, что в конце концов все прибивает к берегам этого острова, — заметила Вайолет. — Вот уж никогда не думала, что увижу эту рептилию снова.
— Смертоносная? — нервно спросила Пятница. — Она ядовитая? Вид у неё дружелюбный.
— Она и есть дружелюбная, — успокоил девочку Клаус. — Она — одно из наименее опасных и наиболее дружелюбных созданий в животном царстве. Имя ей дали по ошибке.
— Почему ты так уверен? — не успокаивалась Пятница.