— Не знаю, — ответила Вайолет.
— Не знаешь? — повторила Едгин недоверчивым тоном. — Мы принесли вам ужин, а Ишмаэль бросил вас здесь умирать с голоду, и вы не знаете, на чьей вы стороне?!
— Мы поверили вам, когда вы назвали Графа Олафа ужасным человеком, — сказала Финн. — Почему же вы не верите нам, Бодлеры?
— Вынуждать Ишмаэля покинуть остров выглядит как-то слишком, — ответил Клаус.
— Сажать человека в клетку тоже несколько слишком, — возразила Едгин, — но что-то я не слыхала, чтобы вы тогда протестовали.
— Quid pro quo?[7] — спросила Солнышко.
— Если мы вам поможем, — перевела Вайолет, — вы поможете Кит?
— У нашей приятельницы повреждены ноги, — пояснил Клаус. — Она больна и беременна.
— И отчаялась, — слабым голосом добавила Кит с верхушки плота.
— Если вы нам поможете одержать победу над Ишмаэлем, то мы доставим её в безопасное место, — пообещала Финн.
— А если нет? — задала вопрос Солнышко.
— Мы не хотим принуждать вас, Бодлеры, — проговорила Едгин в точности как рекомендатель, которого ей хотелось победить, — но День Принятия Решения близок, и прибрежную отмель затопит прилив. Вы должны сделать выбор.
Бодлеры на это ничего не ответили, и какое-то время стояла тишина, нарушаемая лишь храпом Графа Олафа. У Вайолет, Клауса и Солнышка, после того как они стали свидетелями всех несчастий, последовавших за расколом в Г. П. В., не было абсолютно никакого желания участвовать в здешнем расколе. Но они не видели способа избежать этого. Финн сказала, что они должны сделать выбор, однако выбирать между одинокой жизнью на прибрежной отмели, подвергая себя и раненую приятельницу опасностям, и участием в задуманном островитянами мятеже казалось им не ахти какой альтернативой. Они задумались над тем, многие ли испытывали те же сомнения, что и они, во время бесчисленных расколов, годами разделявших мир.
— Мы поможем вам, — наконец решилась Вайолет. — Что мы должны делать?
— Мы хотим, чтобы вы пробрались в чащобу, — ответила Финн. — Ты упоминала о своих технических способностях, Вайолет, а ты, Клаус, судя по всему, очень начитан. Все наши запрещённые штормовые находки сейчас нам очень пригодятся.
— Даже малышке удастся что-нибудь найти для стряпни, — добавила Едгин.
— А что вы имеете в виду? — спросил Клаус. — Что мы должны делать со всеми этими вещами?
— Разумеется, нас интересует оружие, — ответила Едгин из темноты.
— Мы надеемся удалить Ишмаэля с острова мирным путём, — быстро вставила Финн, — но Едгин считает, что на всякий случай оружие иметь надо. Ишмаэль заметит, если кто-то из нас отправится на другую сторону острова, но вам троим удастся перебраться через холм, найти или сделать какое-нибудь оружие прямо там, в чащобе, и принести нам сюда до завтрака, чтобы мы успели начать мятеж.
— Исключено! — крикнула слабым голосом Кит сверху. — Я и слышать не хочу, Бодлеры, чтобы ваши таланты использовали со злодейским умыслом. Я уверена, что островитяне могут разрешить свои проблемы, не прибегая к насилию.
— А вы решили ваши проблемы, не прибегая к насилию? — парировала Едгин. — Именно так вы изволили пережить великую схватку, о которой упоминали? И кончили тем, что после кораблекрушения оказались на плоту из книг?
— Сейчас не обо мне речь, — возразила Кит. — Я беспокоюсь о Бодлерах.
— А мы беспокоимся о вас, Кит, — сказала Вайолет. — Нам нужно иметь как можно больше союзников, если мы хотим вернуться в большой мир и добиться торжества справедливости.
— Вам надо находиться в каком-то безопасном месте, чтобы залечить ноги, — добавил Клаус.
— И беби, — добавила Солнышко.
— Все это не причины, чтобы вставать на путь предательства, — проговорила Кит, хотя уже как-то неуверенно. Голос у неё был слабый, тихий; дети услышали, как зашуршали книги, когда она пошевелилась, пытаясь устроить поудобнее раненые ноги.
— Пожалуйста, помогите нам, — убеждала Финн, — а мы поможем вашей подруге.
— Должно же найтись такое оружие, которое припугнёт Ишмаэля и его приверженцев, — сказала Едгин, и сейчас её голос звучал уже не как у Ишмаэля. Почти те же самые слова дети слышали из уст заточенного Графа Олафа, и они содрогнулись при мысли об оружии, которое он прятал в птичьей клетке.
Вайолет поставила на землю пустую суповую миску и взяла на руки младшую сестру, а Клаус взял фонарик у старой женщины.