— Похоже, она знает, куда ей надо, — заметила Вайолет.
— Может, она здесь уже бывала? — предположил Клаус.
— За ней, — проговорила Солнышко, что означало «давайте пойдём за нею и поглядим, куда она направляется». И, не дожидаясь согласия старших, она кинулась вдогонку за змеёй, а Вайолет с Клаусом кинулись вдогонку за сестрой.
Путь пресмыкающегося был такой же извилистый и петлистый, как она сама, и Бодлерам пришлось не раз перелезать через всевозможные препятствия — от картонного ящика, промокшего во время бури, полного чего-то белого и кружевного, до раскрашенного задника, изображающего закат, который, вероятно, использовали в какой-то оперной постановке. Дети определили, что по этой тропе кто-то уже ходил, так как земля была покрыта следами ног. Змея передвигалась с такой скоростью, что Бодлеры не поспевали за ней, но зато они шли по следам, присыпанным по краям чем-то белым. Это, конечно, была высохшая глина. Дети быстро дошли до конца тропы, по которой ходил Ишмаэль, и оказались у подножия яблони как раз вовремя — они успели заметить кончик змеиного хвоста, исчезающий в дыре между корнями яблони. Если вы когда-нибудь стояли у подножия старого дерева, то знаете, что корни очень часто выходят на поверхность и тогда искривлённые их углы образуют пустое пространство под стволом. В это-то пустое пространство и скользнула Невероятно Смертоносная Гадюка, а спустя какую-нибудь секунду нырнули за нею и Бодлеры. Их разбирало любопытство — какие тайны откроют они под корнями дерева, укрывающего столь загадочное место. Сперва Вайолет, потом Клаус, а затем Солнышко спустились в потайную пещеру. Под корнями было темно, и в первые минуты Бодлеры старались приспособиться к мраку и понять, где они. Но потом средний Бодлер вспомнил про фонарик и включил его, чтобы он и сестры, пребывая во мраке, хотя бы не находились в темноте.
Сироты стояли в более просторном, чем предполагали, помещении и гораздо более благоустроенном. Вдоль одной стены шла большая каменная скамья, и на ней лежали простые и опрятные инструменты, включая несколько острых бритвенных лезвий, а также стояла стеклянная миска с клеем и рядом — несколько кисточек с узкими тонкими кончиками. Вплотную к стене стоял стеллаж, сплошь уставленный книгами всех форм и размеров и всевозможными документами, аккуратно сложенными стопкой, или скатанными в трубку, или же скреплёнными скрепками. Полки уходили куда-то в глубину, куда не доставал луч фонарика, и исчезали в темноте, так что невозможно было определить, какой длины стеллаж и какое количество книг и документов он содержит. Напротив книжных полок расположилась элегантная кухня с большой пузатой печкой, несколькими фаянсовыми раковинами и высоким гудящим холодильником; квадратный деревянный стол был уставлен кухонными принадлежностями — от миксера до набора для приготовления фондю. Над столом висела полка с крючками, на которых болтались всевозможные кастрюльки и сковородки, а также пучки трав, вяленая рыба и даже немного копчёного мяса — салями и прошютто (итальянская ветчина, которой бодлеровские сироты однажды вместе с родителями наслаждались на сицилийском пикнике). К стене же была прибита живописная полка со специями, на которой толпились многочисленные большие банки с травами и баночки с приправами; стоял тут также буфет со стеклянными дверцами, сквозь которые виднелись стопки тарелок, миски и кружки. Центр этого огромного пространства занимали два больших, удобных для чтения кресла — на сиденье одного лежала гигантская книга, гораздо больше географического атласа и даже толще большого толкового словаря, а другой готов был принять любого читающего. И наконец, дети увидели непонятное медное сооружение, имеющее вид большой трубы с парой биноклей внизу; оно поднималось вверх и уходило в толщу корней, образующих потолок. Невероятно Смертоносная Гадюка гордо зашипела, как могла бы завилять хвостом собака, выполнив трудное задание, а трое детей огляделись вокруг, сосредоточиваясь каждый на своей области компетенции, иначе говоря, «на той части комнаты, в которой каждый из Бодлеров хотел бы проводить время».
Вайолет направилась к медному устройству и заглянула в окуляры.
— Я вижу океан! — с удивлением воскликнула она. — Это огромный перископ, и он гораздо больше того, что был на «Квиквеге». Наверное, он поднимается на высоту ствола и выдаётся над самой верхней ветвью.