— А вдруг мы найдём солнцезащитные очки, оставшиеся от нашей форменной одежды, — предположил Клаус. — Их унёс штормовой ветер, но они могли попасть на эту же отмель.
— Тут можно найти что угодно, — согласилась Вайолет.
И не успели Бодлеры сделать нескольких шагов, как увидели, что так оно и было: в мутной воде перед ними лежал распростёртый на спине граф Олаф, а к плечу его было прислонено гарпунное ружье. Оба глаза под единственной бровью были закрыты, он не шевелился. За все время, что Бодлеры имели дело с Олафом, они ни разу не видели его в таком спокойном состоянии.
— Выходит, нам и не требовалось выталкивать его из лодки, — заметила Вайолет. — Это сделал за нас шторм.
Клаус нагнулся и внимательно вгляделся в Олафа — тот не пошевелился.
— Наверное, ужасно, — сказал он, — не имея никакого укрытия, выдержать бурю.
— Окачур? — спросила Солнышко, и в этот самый момент глаза Олафа открылись, и таким образом Солнышко получила ответ на свой вопрос.
Негодяй нахмурился, повёл глазами в одну сторону, потом в другую.
— Где я? — пробормотал он, выплёвывая обрывок водоросли. — Где моя статуя?
— Прибрежная отмель, — ответила Солнышко.
Заслышав её голос, Граф Олаф моргнул и сел, свирепо глядя на Бодлеров и вытряхивая воду из ушей.
— Сварите мне кофе, сироты! — приказал он. — У меня была очень неприятная ночь, сейчас мне требуется вкусный сытный завтрак, прежде чем я решу, что делать с вами.
— Никакого кофе тут нет, — отрезала Вайолет, хотя в двадцати шагах от них валялась кофеварка для эспрессо. — Мы идём на запад, думаем найти там остров.
— Вы пойдёте, куда я вам прикажу, — прорычал Олаф. — Забыли, что я — капитан судна?!
— Лодка застряла в песке, — сказал Клаус. — Она вся разломалась.
— Все равно вы остаётесь моими приспешниками, — настаивал негодяй, — и я приказываю вам идти на запад, чтобы найти остров. Я слыхал, что в этих отдалённых районах моря попадаются острова. Примитивные туземцы никогда не видали цивилизованных людей, так что, вероятно, они будут почитать меня как божество.
Бодлеры переглянулись и вздохнули. Слово «почитать» в данном случае означает «высоко ценить и испытывать глубокое уважение», однако у детей не было никого менее почитаемого, чем этот ужасный субъект, который стоял сейчас перед ними, ковыряя в зубах осколком раковины и обзывая обитателей незнакомых районов океана примитивными. И однако, куда бы ни попадали Бодлеры за время своих приключений, всюду находились люди, либо настолько жадные, что почитали и превозносили Олафа за его злодеяния, либо настолько глупые, что не замечали, как он в действительности ужасен. Детям после слов Олафа захотелось бросить его тут, на прибрежной отмели, но трудно бросить кого-то в месте и без того заброшенном. Поэтому трое сирот и все тот же негодяй молча побрели вместе к западу, по заваленной всяким мусором отмели, размышляя о том, что их ждёт. Граф Олаф шёл впереди с гарпунным ружьём на плече и время от времени прерывал молчание требованием кофе, свежевыжатого сока и прочих столь же недоступных элементов завтрака. Вайолет шла за ним и, используя найденный ею сломанный поручень вместо трости, выковыривала торчащие из грязи интересные металлические обломки. Клаус шёл рядом с сестрой и время от времени что-то записывал в блокнот. 
Солнышко же ехала на плечах у Вайолет, как своего рода наблюдатель, и именно она нарушила тишину торжествующим возгласом.
— Земля! — воскликнула она и указала вперёд, в туман, где Бодлеры разглядели неясные очертания острова, вырастающего из отмели.
Он казался узким и длинным, как товарный поезд, а если прищуриться, то можно было увидеть купы деревьев и что-то вроде громадных белых простынь, колыхаемых ветром.
— Я открыл остров! — Граф Олаф громко захохотал. — Я назову его Олафленд!
— Это не вы открыли остров, — возразила Вайолет. — Там явно живут люди.
— А я их король! — объявил Граф Олаф. — Торопитесь, сироты! Мои королевские подданные сейчас приготовят мне большой завтрак, и, если у меня будет хорошее настроение, я, может, и позволю вам вылизать тарелки!
Бодлеры не собирались вылизывать ничьих тарелок, они просто продолжали идти в сторону острова, маневрируя между выброшенными на поверхность отмели обломками крушений. Дети как раз обогнули фортепьяно, стоявшее в воде, точно свалившись туда прямо с неба, как вдруг заметили небольшую белую фигурку, бежавшую им навстречу.
— Что? — спросила Солнышко. — Кто?