― Ты боишься потерять любовь Веры?
Я качаю головой.
― Нет. Это невозможно. Этот страх протекает глубже, ты не можешь представить себе свою жизнь без этого человека. Вера ― моя родственная душа, ― я смотрю на все еще спящую жену. ― Всегда будет. Я не боюсь того, что она уйдет, но у меня заняло много времени, чтобы прийти к этому, и даже тогда ты вопреки здравому смыслу держишься настолько крепко, насколько можешь.
― Думаешь, у тебя никогда не будет второго ребенка?
Ох, вопрос, которым мы задаемся постоянно.
― Ты хочешь брата или сестру?
Хлоя Энн кривится и решительно качает головой.
― Нет. У кого есть на это время?
Я смеюсь.
― А ты сообразительная.
― Так ты не хочешь?
Я закусываю губу на мгновение, пытаясь произнести это настолько дипломатично, насколько возможно.
― Я слишком стар для второго ребенка. Во всяком случае, так я себя чувствую. И Вера не хочет детей. Я знал это до того, как женился на ней, и меня все устраивало. Она очень счастлива быть твоей мачехой, настолько же сильно, как мне нравится быть твоим отцом. Мы очень, очень счастливы в нашем браке в том виде, в котором он есть. Раз нет необходимости, то все нормально. Не каждая любовная история предусматривает это.
Она кивает.
― Ладно. В этом есть смысл.
― Еще вопросы? ― спрашиваю ее осторожно. Она реально загоняет меня в угол.
― Да. Когда мне будет позволено начать ходить на свидания?
О, Господи боже!
***
Остаток полета на Мадейру проходит спокойно. Хлоя Энн перестала задавать сложные вопросы, Вера проснулась, и, сойдя с самолета, в аэропорту нас встретили Талия и Алехо. Они прилетели час назад и остались дожидаться нас.
― Hola, ― говорю я маленькому Давиду Роберто, семимесячному малышу, которого они усыновили в Мали. Он мгновение смотрит на меня, а потом засыпает.
Талия улыбается, прижимая его к себе. Она выглядит уставшей, но счастливой.
― В самолете он вел себя как ангелок, ― говорит она.
― Весь в меня, ― говорит Алехо, улыбаясь малышу.
― Да, они оба уснули за секунду, ― поясняет Талия.
― Как и я, ― говорит Вера, поднимая руку. ― Дай пять за способность засыпать повсюду.
Алехо улыбается и хлопает ее по ладони, а потом поворачивается ко мне.
― Что ж, сегодня вечеринка.
― Да, мальчишники для мальчиков и девочек.
― Ох, Матео, — смеется Алехо.
― Что? ― я знаю, что прав.
― Ладно, ― говорит он. ― Так где это будет? Лучано ничего не сказал мне, кроме того, чтобы мы засунули свои задницы в самолет. Мы бы нашли няню, если бы у нас было время.
― Это ты так говоришь, ― произносит Талия. ― Давид Роберто более чем готов к своему первому приключению.
Алехо улыбается ей, а потом наклоняется ко мне и шепчет:
― Я не против того, что ребенок приехал, но надеялся на романтическую поездку.
Я хлопаю его по плечу. Конечно, все, о чем он в своем возрасте может думать, ― это секс.
― Алехо, я уверен, что ты найдешь способ.
Не то чтобы я не думал о том же насчет нас с Верой. Я рад, что Хлоя Энн с нами, уверен, для нее это будет запоминающееся путешествие. Но я подумывал о том, чтобы в скором времени поехать с Верой в путешествие, просто чтобы немного отдохнуть перед началом нового сезона, когда я буду постоянно занят.
Мы забираемся всей нашей компанией в такси и едем через суходол, вдоль небольших поселений, направляясь в северную часть острова. Дорога занимает меньше часа, и мы, несмотря на то, что видимся с Алехо и Талией несколько раз в неделю, а во время сезона «Реал Мадрид» еще чаще, разговариваем без остановки.
Мы все действительно рады за Лучано. Чуваку не везло по жизни, начиная от бросившего его отца и заканчивая отчимом-подонком, который обижал его, и матерью, умершей от рака. Не говоря уже о травмах, которые он получил за все эти годы.
Но Руби была той женщиной, которая ушла от него, но которую он не смог отпустить. Откровенно говоря, несмотря на то, что они последние три года были в разлуке, когда он ухаживал за умирающей матерью (а Руби был запрещен въезд в ЕС по... некоторым причинам), я никогда не видел его более счастливым. Когда он снова обрел Руби, выглядело все так, словно она зажгла свет в самом темном уголке его души.
Сейчас он счастлив, и мы счастливы за него как друзья. Он хороший человек с большим сердцем, который наконец обрел любовь, которой ему не хватало, пока он рос. Конечно, их отношения были сложными с самого начала, но, если в итоге вы оказываетесь в нужной точке, это стоит борьбы.
Я знаю, что Вера немного настороженно ко всему относилась, учитывая, что она не знала Руби и очень заботилась о Лучано, но она из тех, кто лучше всех должен понимать, что наиболее нетрадиционные отношения имеют самую большую отдачу. В конце концов, они наиболее интересные.
Я оборачиваюсь назад к Вере и беру ее за руку, чувствуя, как меня снова омывает чувство влюбленности. Может быть, это все из-за беседы с Хлоей Энн, или потому что завтра у Лучано свадьба, но меня внезапно переполняет самое острое чувство обожания по отношению к моей жене. Боже, мне настолько повезло, что у меня с ней был шанс, даже когда все казалось ужасно тяжело, даже когда другие нас осуждали и говорили, что это неправильно. Я так рад, что мы никогда не слушали других людей. Подумать только, сколько бы я упустил, если бы мы с Верой не рискнули.
Как будто слыша мои мысли, Вера берет мою руку и подносит к своим губам, нежно целует и ласково смотрит на меня.
― Я люблю тебя, ― беззвучно говорю ей.
― Я люблю тебя, ― шепчет она в ответ.
С другой стороны от Веры Хлоя Энн стонет с отвращением. И мы все начинаем смеяться.