«О детектив Ходжес, — думает Брейди, спеша откуда вышел. — У меня для вас есть сюрприз. Такой сюрприз…»
Джером внимательно слушает, что говорит Ходжес, потом качает головой:
— Нет, Билл, по-другому никак нельзя. Мне надо с вами.
— Тебе надо ехать домой, к своей семье, — говорит Ходжес. — Особенно к сестре. Вчера она чудом уцелела.
Они сидят в углу вестибюля «Хилтон» и тихо переговариваются, хотя даже работник на рецепции направился куда-то в подземелье. Джером смотрит прямо перед собой, руки на бедрах, между бровей упрямая складка.
— Если Холли едет…
— С нами все по-другому, — говорит Холли. — Ты же должен понимать, Джером. Я со своей мамой не очень ладила — и, собственно, всегда так было. Я вижу ее один-два раза в год максимум. И всегда рада прощаться, и она тоже этому рада, не сомневаюсь. А Билл… ты понимаешь, что он будет бороться с тем, что на него напало, но мы оба знаем его шансы. А у тебя все не так.
— Он опасен, — говорит Ходжес, — и мы на элемент неожиданности рассчитывать не можем. Если он не догадывается, что я к нему еду, то он дурак. А таким он никогда не был.
— В «Минго» мы были втроем, — говорит Джером. — А когда у вас сердце прихватило, мы с Холли остались вдвоем. И все получилось.
— В тот раз было по-другому, — говорит Холли. — Он тогда не мог людей заколдовывать.
— Все равно я хочу.
Ходжес кивает:
— Я понимаю, но ведь пока я главный пес в упряжке — и главный пес говорит: нет.
— Но…
— Есть еще одна причина, — говорит Холли. — Более важная. Репитер офлайн, сайт закрыт, но по городу почти сто пятьдесят активных «Заппитов». Уже успело произойти как минимум одно самоубийство, и мы не можем сказать полиции, что делается. Изабель Джейнс думает, что Билл лезет не в свое дело, а все остальные сочтут его сумасшедшим. Если что-то случится с нами, останешься только ты. Понимаешь?
— Что я понимаю — так это то, что вы меня устраняете, — говорит Джером. И вдруг в его интонациях проскальзывают нотки худосочного подростка, который когда-то косил Ходжесу газон.
— Есть и еще одно, — говорит Ходжес. — Может, мне придется его убить. Собственно, мне это кажется наиболее вероятным.
— Да Господи, Билл, я же знаю.
— Но для полиции и в целом для общества тот, кого я убью, будет светилом нейрохирургии — Феликсом Бэбино. Я обходил некоторые неудобные юридические углы, когда открыл «Найдем и сохраним», но тут может выйти по-другому. Ты хочешь рискнуть оказаться под обвинением в соучастии в убийстве с отягчающими обстоятельствами: в этом случае — дерзком убийстве человека по преступной халатности? Может, даже убийстве первой степени?
Джером кривится:
— Так Холли же вы позволяете идти на такой риск!
Холли говорит:
— У тебя еще большая часть жизни впереди.
Ходжес наклоняется вперед, хоть ему и больно, и хватает Джерома ладонью за шею.
— Я знаю, что тебе это не нравится. И не ждал другого. Но так правильно, и причины уважительные.
Джером задумывается, потом говорит:
— Понимаю, что вы имеете в виду.
Ходжес и Холли ждут, оба понимают, что это не совсем хорошо.
— Хорошо, — соглашается Джером. — Мне это совсем не нравится, но ладно.
Ходжес встает, берется за бок, сдерживая боль.
— То давайте садиться в этот спортивный автомобиль. Надвигается буря, и я бы хотел заехать подальше по І-47, пока мы ее встретим.
Джером стоит, опершись на капот своего «вранглера», когда они выходят из пункта проката, держа ключи от универсального «экспедишна». Он прижимает Холли и шепчет ей на ухо:
— Последний шанс. Возьмите меня, пожалуйста!
Она качает головой на его груди.
Джером отпускает ее и смотрит на Ходжеса в старой шляпе, поля которой уже притрусил снег. Ходжес протягивает руку:
— При других обстоятельствах я бы тебя обнял, но сейчас это больно.
Джером крепко сжимает ему руку. В глазах у него слезы:
— Будьте осторожны, друг. Не пропадайте со связи. И Холлиберри обратно привезите!
— Так и планирую, — отвечает Ходжес.
Джером смотрит, как они садятся в «экспедишн»: Билл залезает за руль; ему это, очевидно, трудно. Джером понимает, что они делают правильно — из всех троих им жертвовать тяжелее всего. Это не означает, что ему такая мысль нравится, или он меньше чувствует себя маленьким мальчиком, которого отправили домой к маме. Он бы поехал за ними, думает он, если бы Холли не сказала ему того, что сказала в пустом вестибюле: «Если с нами что-нибудь случится, остаешься только ты».