— Да, пожалуй, что да. А вы тут поблизости никого не замечали?
— Никого. И сигнализация хорошая. Если бы кто-то вломился…
— Ну да, — говорит Ходжес. — Извините, что вытащил вас сюда в такую стужу.
— Да мелочи. Я бы все равно дома не сидел. И рад вас видеть. — Они выходят через кухню; Том закрывает за собой дверь и включает сигнализацию. — Только что-то вы ужасно похудели.
— Ну, вы же знаете, как говорят — слишком худыми и слишком богатыми не бывают!
Том, который после своих травм, полученных у Городского Центра, некоторое время был и слишком худым и слишком бедным, реагирует на эту бородатую шутку вежливой улыбкой и идет к фасаду дома. Ходжес делает несколько шагов за ним и вдруг останавливается.
— А можно заглянуть в гараж?
— Конечно, только там ничего нет.
— Только взглянуть.
— Чтобы уже все точки над «і» расставить, да? Понятно! Сейчас найду ключ.
Только ключ ему не нужен: дверь гаража приоткрыта где-то на два пальца. Мужчины молча смотрят на щепки, торчащие из выломанного места вокруг замка. Наконец Том говорит:
— Вот и верь…
— Сигнализация не охватывает гараж, насколько я понимаю.
— Правильно понимаете. Здесь же нечего охранять.
Ходжес заходит в прямоугольное помещение с голыми деревянными стенами и наливным бетонным полом. На бетоне видны отпечатки подошв. У Ходжеса изо рта идет пар, но кроме пара он замечает еще кое-что. У левых гаражных дверей стоит стул. Кто-то на нем сидел и выглядывал на улицу.
В левой верхней части живота Ходжеса постепенно нарастает неприятное ощущение, выпускает щупальца в нижнюю часть спины — боль уже давно стала ему словно старый приятель, но сейчас волнение полностью заглушило её.
Кто-то тут сидел и смотрел на дом 1601, думает он. Готов поспорить на ранчо, если бы его имел.
Он идет в переднюю часть гаража и садится на то место, где сидел неизвестный. Посередине двери расположены три окошка, и с одного вытерта пыль. Прямо напротив — большое окно гостиной дома номер 1601.
— Слушайте, Билл, — говорит Том. — Там что-то под стулом.
Ходжес наклоняется и заглядывает, хотя от этого живот горит огнем. Видит там черный диск, примерно три дюйма в диаметре[15]. Берет его за края. На диске золотыми буквами выбито одно слово: «ШТАЙНЕР».
— Это от камеры? — спрашивает Том.
— От бинокля. Полицейские участки с жирным бюджетом пользуются биноклями «штайнер».
С хорошим «штайнером» — а, насколько известно Ходжесу, плохих их не бывает — наблюдатель мог бы оказаться прямо в комнате Эллертон и Стоувер, если окна не зашторены… а когда они с Холли утром были в той комнате, шторы были раздвинуты. Черт, если женщины смотрели новости по Си-Эн-Эн, то наблюдатель мог читать бегущую строку внизу экрана!
У Ходжеса нет пакета для вещественных доказательств, но в кармане его куртки лежит пачка бумажных салфеток. В две из них он аккуратно заворачивает крышку от объектива и прячет во внутренний карман. Встает со стула (от чего желудок снова скручивает — что-то сегодня после обеда боль особенно дает о себе знать) и тут замечает еще одну деталь. Кто-то вырезал на деревянной стене одну букву между двумя гаражными дверями — возможно, перочинным ножиком.
И эта буква — Z.
Они уже почти вышли на подъездную дорожку, когда с Ходжесом происходит нечто новое: внезапный болевой импульс под левым коленом — такое ощущение, будто ударили ножом. Он вскрикивает и от удивления, и от боли, склоняется, разминает руками болезненный сустав, чтобы сдвинуть его с места. Или чтобы хотя бы немного полегчало.
Том наклоняется к нему — и ни один из них не замечает старый «шевроле», который медленно движется по Хиллтоп-курт. На его выцветших синих боках видны пятна красной грунтовки. Пожилой мужчина за рулем еще сбавляет скорость и разглядывает двух людей у гаража. Затем «шевроле» разгоняется, выпустив из выхлопной трубы облако голубого дыма, и минуя дом Эллертон и Стоувер, направляется к повороту в конце улицы.
— Что это было? — спрашивает Том. — Что с вами?
— Судорога, — цедит сквозь зубы Ходжес.
— Разотрите.
Ходжес болезненно улыбается из-под спутанных волос:
— А что же я, по-вашему, делаю?
— Можно я?
Том Зауберс, ветеран физиотерапии благодаря походу на одну ярмарку вакансий шесть лет назад, отодвигает руку Ходжеса в сторону. Снимает перчатку и берется пальцами за колено. Прочно.
— Ой, Господи! Бля, больно!
— Знаю, — говорит Том. — Тут ничего не поделаешь. Перенесите как можно больше веса на здоровую ногу…