Список у Брейди был очень длинный.
Он смог крепко вцепиться в Сэйди Макдональд благодаря этому первому, вполне случайному сафари в ее мозг. (Еще крепче он завладел мозгом идиота-санитара — но наведаться туда было все равно, что провести отпуск в Лоутауне.) Несколько раз Брейди удавалось подвести ее к окну — месту, где у нее тогда случился приступ. Обычно она выглядывала и возвращалась к своей работе, что было обидно, но как-то в июне 2012 года у нее случился очередной мини-приступ. Брейди обнаружил, что снова смотрит ее глазами — но на этот раз статус обычного пассажира, который созерцает пейзажи из окна, его не устраивал. Теперь он хотел порулить.
Сэйди подняла руку и поласкала свои груди. Немного сжала их. Брейди почувствовал легкое напряжение между ног Сэйди. Он ее слегка разогрел. Интересно, но особой пользы от этого нет.
Подумал, не развернуть ли ее и выйти из палаты. Пройтись по коридору. Попить из фонтанчика. Вот такая у него живая инвалидная коляска. А вдруг с ним кто-то заговорит? Что он скажет? А если Сэйди снова выбросит его, когда те вспышки будет не видно, и начнет кричать, что Хартсфилд залез ей в голову? Решат, что она спятила. Ее могут уволить. В таком случае Брейди потеряет к ней доступ.
Вместо этого он углубился в ее ум, стал наблюдать, как рыбки-мысли отблескивают, проплывая. Теперь они были более четкие, но в основном малоинтересные.
Но вот одна… красная…
Она попалась ему на глаза, как только он подумал о ней, — ибо он пытался заставить ее об этом подумать.
Большая красная рыба.
Рыба-отец.
Брейди бросился вдогонку и поймал ее. Это было легко. Его тело почти ни на что не годилось, но в мозгу Сэйди он двигался живо и ловко, словно балерина. Рыба-отец регулярно домогалась ее между шестью и одиннадцатью годами. Наконец он дошел до конца и трахнул ее. Сэйди рассказала об этом учительнице в школе, и отца арестовали. Когда его выпустили на поруки, он покончил с собой.
Больше для развлечения Брейди стал напускать своих собственных рыб в аквариум Сэйди Макдональд: маленьких ядовитых морских ежей, которые представляли собой всего-навсего несколько преувеличенные мысли, которые она сама пригрела в сумеречной зоне между сознанием и подсознательным.
Что это она его совратила.
Что ей на самом деле были приятны его знаки внимания.
Что она ответственна за его смерть.
Что если уж смотреть под таким углом — то это вообще было не самоубийство. Если смотреть на это так — то это она сама его убила.
Сэйди вздрогнула, схватилась за голову, она отвернулась от окна. Брейди почувствовал тошнотворное головокружение — и вылетел из ее головы. Она посмотрела на него: на ее бледном лице читалось отчаяние.
— Кажется, я потеряла сознание на пару секунд, — произнесла она и дрожащим голосом рассмеялась. — Но ведь ты никому не скажешь, не так ли, Брейди?
Ну, конечно нет — и поэтому ему стало все легче и легче залезать в ее голову. Для этого ей уже не надо было смотреть на солнечные отблески на окнах машин: достаточно было просто зайти к нему в палату. Она стала худеть. Ее деликатная красота начала блекнуть. Иногда она ходила в грязном халате и рваных колготках. А Брейди продолжал насаждать в ее лове свои обвинения: это ты сама виновата, тебе нравилось, ты отвечаешь, ты не заслуживаешь жить.
Черт, вот это уже дело!
Иногда больнице перепадала халява — и в сентябре 2012 года привезли с десяток игровых устройств, «Заппитов»: то ли от производителя, то ли от какой-то благотворительной организации. Администрация сложила их в маленькой библиотеке возле больничной универсальной часовни. Там санитар их распаковал, рассмотрел, решил, что это — глупые и устаревшие штуки, и задвинул на заднюю полку. Там их нашел Библиотечный Эл Брукс и взял один себе.
Элу понравилось несколько игр, например та, где надо безопасно провести искателя сокровищ Гарри мимо пропасти и ядовитых змей, но больше всего понравилась «Рыбалка». Не сама игра, которая была довольно тупая, а демо. Он считал, что если кто узнает, то будет с него смеяться, но для Эла это были не шутки. Когда его что-то расстраивало (на него кричал брат, что тот не вынес мусор в четверг, когда приезжал мусоровоз, или дочь звонила из Оклахомы и говорила неприятные вещи), эти рыбки, медленно плавающие под музыку, всегда его успокаивали. Иногда он терял счет времени. Это было нечто удивительное.