Рыбки красные, зеленые, голубые, золотые, желтые. По идее, наверное, это тропические рыбки, но не такие гиперреальные, которых Ходжес видел в рекламах «Икс бокс» и «Плей Стейшн» по телевизору. Эти рыбки вообще мультяшные, и довольно примитивные. Не удивительно, что «Заппит» прогорел, думает он, но да, действительно, что-то есть немного гипнотическое в движении рыбок, как они плавают — то по одной, то парами, а иногда даже радужной стайкой в полдюжины.
И — вот джекпот! — плывет розовая. Он пробует коснуться ее пальцем, но она слишком быстрая, и он промахивается. Ходжес шепчет под нос:
— Блин!
Мгновение он смотрит в темное окно закрытой химчистки, потому что действительно почувствовал некоторую сонливость. Слегка шлепает себя свободной рукой сначала по левой щеке, потом по правой и снова смотрит на игру. Рыбок стало еще больше, и они причудливо движутся в разные стороны.
Вот опять плывет розовая, и на этот раз ему удается ее поймать до того, как она должна была исчезнуть за левой границей экрана. Она моргает (словно говорит: ладно, Билл, теперь ты меня поймал), но цифры не появляются. Он ждет, присматривается и, когда появляется новая розовая рыбка, ловит ее снова. Снова цифры нет, только вспышка, не похожая ни на что из реального мира.
Теперь мелодия кажется громче, а вместе с тем медленнее. Ходжес думает: действительно, это как-то на меня действует. Не сильно и, может, чисто случайно, но да, есть такое дело.
Он нажимает кнопку, чтобы выключить устройство. На экране появляется надпись: «СПАСИБО ЗА ИГРУ! ДО ВСТРЕЧИ», и экран гаснет. Ходжес смотрит на часы на панели приборов и с удивлением видит, что просидел над «Заппитом» более десяти минут. А ощущались они как две-три. Ну, пять максимум. Дина не говорила о потере чувства времени за «Рыбалкой», но ведь он ее и не спрашивал, не так ли? С другой стороны, он давеча съел два довольно мощных обезболивающих, и это тоже могло сыграть свою роль в том, что произошло. Если вообще что-то произошло, вот в чем дело.
А цифр таки нет.
Розовые рыбки — это только розовые рыбки.
Ходжес засовывает «Заппит» в карман, к телефону, и едет домой.
Фредди Линклэттер — бывшая коллега Брейди по ремонту компьютеров, до того времени, как мир узнал, что Хартсфилд является монстром, — сидит за столом на кухне и крутит пальцем серебристую фляжку, ожидая появление мужчины с модным чемоданчиком.
Доктор Z — так он себя называет, но Фредди не обманешь. Она знает имя, которое стоит за инициалами на чемодане: Феликс Бэбино, глава неврологического отделения в больнице Кайнера.
Знает ли он то, что она знает? Она думает, что знает, и ему безразлично. Но это все странно. Очень. Ему за шестьдесят, настоящая золотая осень жизни, а он напоминает ей кого-то значительно младше. Того, кто, фактически, является величайшим (только с плохой славой) пациентом этого же доктора Бэбино.
Фляжка вращается, вращается. На ее стороне выгравировано: «ГХ и ФЛ, На8сегда». Ну, это «На8сегда» продлилось только приблизительно два года, и Глория Холлис уже довольно давно ушла. Бэбино, или доктор Z, как он себя называет — словно какой-то злодей из комиксов, — являлся одной из причин этого.
— Он стремный, — говорила о нем Глория, — и тот, что постарше тоже. И деньги их тоже стремные. Их что-то очень много. Не знаю, во что они тебя втягивают, Фред, но рано или поздно это тебя ударит прямо в лицо, а я не хочу стать побочной жертвой.
Ну, конечно, Глория еще и нашла кого-то более красивого — намного более красивого, чем Фредди с ее угловатым телом, тощим лицом с изрытыми язвочками щеками, — но об этом ей говорить совсем не хотелось, нет.
Фляжка вращается, вращается.
Сначала все казалось настолько простым, и как же можно отказаться от денег?! В «Киберпатруле» «Дисконт Электроникс» она никогда много не откладывала, а те работы, которые удавалось найти как независимому Ай-ти — специалисту после закрытия магазина, разве что не давали Фредди оказаться на улице. Пожалуй, все было бы иначе, если бы она имела то, что ее бывший шеф Энтони Фробишер называл «навыки общения с людьми», но это никогда не было ее сильной стороной. Когда этот старый пенек, так называемый Z-Мальчик, сделал ей то предложение (и, Боже милосердный, действительно какая-то такая странная сделка, как в комиксах!), это казалось просто даром с небес. Она в то время жила в зачуханной квартирке на Сюд-сайде, в той части города, которая называлась в народе Деревенским раем, и еще оставалась должна хозяевам квартплату за месяц после того, как тот тип ей заплатил. Что она должна делать? Отказаться от пяти тысяч долларов? Давайте будем реалистами.