Ветви теперь были еще более скользкими, и Зулу дрожал от холода. Он неожиданно оступился, попытался удержаться за ствол, но следующий порыв ветра практически сдул его с дерева. Возбуждающий момент свободного падения, затем удар о землю едва не выбил из груди остатки воздуха. Он попытался вдохнуть, но в атмосфере было слишком мало кислорода, и он почувствовал, что теряет сознание. Одеревеневшими пальцами Зулу потянулся за коммуникатором, но мир вокруг тускнел и тускнел, а его движения становились медленнее и медленнее.
Шторм ударил со всей яростью, и к тому времени, когда он смог наконец вдохнуть, чтобы вызвать "Энтерпрайз" – может, через минуту, – на него уже лег несколько-сантиметровый слой снега.
Теплота транспортаторной "Энтерпрайза" и нормальное содержание кислорода были долгожданным облегчением. Вэгл с изумлением открыл рот, наблюдая, как Зулу сбрасывает с одежды снег, оставляя на гладком полу тающие хлопья.
– Не говорите ни слова, –сказал ему Зулу, хлюпая по коридору по направлению к лазарету
То же самое он сказал Маккою, передавая собранные образцы, но доктор его проигнорировал.
– Мистер Зулу, вы что, хотите помереть от холода? Снимайте быстро эту вашу одежду и выпейте чего-нибудь горячего.
– С удовольствием, –ответил Зулу. Он сделал несколько шагов к турболифту, чтобы спуститься в каюту, но затем обернулся. – Я скоро вернусь, и мы сможем начать генетическое сканирование.
– Не торопитесь, –сказал Маккой. – Я должен еще приготовиться к приему пациентов. Капитан и Спок проводят спасательную операцию на поверхности, и там могут быть проблемы.
– Спасательную операцию? –переспросил Зулу. Похоже, он что-то пропустил.
– Ну да, –подтвердил Маккой. – Они со Споком считают, что обнаружили место, где держат заложника, и намереваются его спасти.
Первой мыслью Зулу было "Без меня?" Конечно, он находится в подчинении доктора… да и вообще сейчас явно не в форме, чтобы идти куда-то, кроме своей каюты. Однако это очень необычно – пропустить все действие.
Маккой легко распознал вспышку в глазах Зулу. Глупый ребенок! Что заставляет этих парней моложе тридцати думать, что они несокрушимы? Зулу уже был внизу, подвергшись атаке дикого животного и вымокнув до нитки, однако он был разочарован, потому что не мог снова спуститься туда и позволить людям стрелять в него во имя долга.
И Джим – он-то даже не мог оправдаться молодостью. Не то что он был старым, конечно, но он был достаточно взрослым, чтобы понимать, что он не всесилен. Кроме того, капитан звездолета вовсе не должен был рисковать своей шеей, возглавляя почти каждую группу высадки раз за разом, как это делал Джим. Особенно сейчас. Это была работа местной полиции, но Маккой готов был поспорить на что угодно, что Джим даже не попросит их помочь им. Он был столь сильной личностью, что никто другой этого даже не посоветует, разве что много позже, когда Джим уже составит свой собственный план. И начнет его выполнять.
Почему он это делает? Чтобы держать себя в форме, наверняка отшутился бы он, если бы Маккой спросил его об этом, несмотря на то, что его физические показатели были куда выше нормы. Правда была в том, что он не представлял себе жизни без волнения. Он стремительно врывался в ситуацию, столь же стремительно ее изменяя и возвращаясь с золотом, очередной нашивкой или еще чем-то, что в тот день было символом победы. Результат никогда не значил для него столько, сколько сама борьба за него.
Чего он, казалось, никогда не замечал, заигрывая с опасностью, это то, насколько близок он был иногда к тому, чтобы не вернуться. Но он всегда поступал именно так, пока Маккой, сам в поездке не участвующий, ждал в лазарете, чтобы увидеть, насколько тело его друга будет повреждено, когда выжившие принесут его обратно.
И ожидание всегда было куда хуже…чем собственно участие в миссии.
С опозданием, Маккой понял, что уже сам ответил на свой вопрос – почему Джим всегда сам участвует в их миссиях. Просто он не мог сидеть в безопасности на мостике и ждать рапорта группы высадки.
Ну что ж, по крайней мере, он может сделать что-то полезное, пока внизу идет стрельба. Пока Зулу торопился в каюту, за сухой одеждой, он снова прошелся по лазарету, еще раз проверяя, все ли было готово. Диагностические стенды были свободны и ожидали пациентов. Хирургические инструменты выстроены в строгом порядке. Ручные сканеры настроены и заряжены, гипоспреи заполнены, вероятно, наиболее необходимыми болеутолителями и регенераторами. Весь лазарет счастливо сверкал и мерцал индикаторами, ожидая пациентов, которые, как очень надеялся доктор, все же не никогда не появятся.