– Сигнал с «Амагири»! – выкрикнул матрос-сигнальщик. – «Атака торпедных катеров противника! Один протаранен и потоплен!».
«Почему один? – недоумённо подумал Хара. – Я вижу два горящих катера». И тут же приказал открыть огонь: размышлять было некогда, любой из повреждённых, но всё ещё опасных американских катеров мог в любую секунду выплюнуть смертоносную стальную рыбину, переламывающую эсминец пополам.
Ахнула носовая спаренная 127-мм установка «Сигурэ». Японские комендоры имели богатый боевой опыт – первый же снаряд разметал один из огненных цветков, раскрасив небо фейерверком горящих осколков. «Амагири» тоже бил из всех орудий, вспенивая воду ударами пятидюймовок и прошивая гребни волн очередями двадцатипятимиллиметровых зениток. И один из выпущенных снарядов в полной темноте – вероятно, чисто случайно, – разнёс в щепки оставшийся за кормой эсминца деревянный поддон, за который цеплялись раненые и обожжённые уцелевшие члены экипажа американского торпедного катера «РТ-109», разрезанного пополам форштевнем «Амагири»: два «горящих катера» на самом деле были двумя половинками одного маленького корабля.
Японский эсминец «Амагири» («Небесная дымка»)
Одиннадцать американских моряков (ещё двое захлебнулись в машинном отделении, когда катер распался надвое) вытаскивали на всплывший поддон все, что попалось под руку – карты, оружие, патроны, бинокль, термос с кофе. Они надеялись спастись, однако снаряд с «Амагири» перечеркнул все их надежды. Кто-то погиб сразу в огненной вспышке взрыва, кто-то утонул, кто-то ещё жил какое-то время, медленно расставаясь с жизнью по мере того, как солёная вода Тихого океана принимала его кровь, вытекавшую из ран. Но погибли все – до берега не добрался никто…
Плавучие костры погасли – оба обломка «РТ-109» затонули. На палубе эскадренного миноносца «Сигурэ» послышался тихий говор и приглушённый смех – обычная реакция людей, ощутивших на себе дыхание смерти и оставшихся в живых: им, в отличие от экипажа протараненного торпедного катера, повезло. Лейтенант-коммандер Кохеи Ханами, командир «Амагири», выслушав доклад боцмана Сёдзи, что водонепроницаемость обшивки форштевня не нарушена, приказал снова дать ход в тридцать узлов (чтобы как можно скорее выйти из опасного района) и сообщил на «Сигурэ»: «Членов экипажа потопленного катера в воде не обнаружено».
Соединение возвращалось в Рабаул.
Война продолжалась.
Никто из сотен японских моряков, принимавших участие в этом коротком бою, так и не узнал имени командира уничтоженного американского торпедного катера, разделившего судьбу своего корабля. Да и какая разница, как звали его, одного из многих американских лейтенантов, погибших в войне на Тихом океане? Человеком больше, человеком меньше – какое значение это имеет для многомиллиардного человечества?
Командира торпедного катера «РТ-109», потопленного эсминцем «Амагири» в ночь с первого на второе августа тысяча девятьсот сорок третьего года у Соломоновых островов, звали Джон Фицджеральд Кеннеди.
Лейтенант Джон Ф. Кеннеди, командир торпедного катера «РТ-109»
Глава первая
Точка отсчёта
лето 1962 года
…Тёплое море неспешно выглаживало пологий берег мягкими ладонями невысоких волн. С моря дул ветерок – лёгкий, почти невесомый, ласковый. Солнце жарило вовсю, но морская прохлада – необходимый компонент того, что именуется вкусным словосочетанием «отдых на черноморском пляже», – смягчала неистовый солнечный жар. На кавказское побережье – в Анапу, Геленджик, Туапсе, Лазаревское, Сочи, Гагры, Адлер, Сухуми, Батуми, – с мая по сентябрь приезжали отдыхать сотни тысяч жителей Советского Союза, для многих из которых ежегодная летняя поездка «на юг» была обязательным ритуалом. Сюда ехали по путёвкам, курсовкам и «дикарями»; поодиночке, парами и семьями, от сумятицы Москвы и холодных туманов Ленинграда к морю и солнцу; ехали в отпуска, оставив позади работу и все житейские хлопоты, коими наполнена жизнь человеческая, и каждый находил здесь то, что искал. И сюда же везли детей – для них, избавленных от бытовых подробностей, которые ложились на плечи взрослых, «юг» был чем-то вроде рая, о котором можно будет потом вспоминать целый год, до следующего лета.
