«Брюхатость» уменьшала дальность полёта «медведя» на пару тысяч километров, но всё-таки боевого радиуса должно было хватить, а если на обратном пути ещё дозаправиться с «летающего танкера»… Но полковник Вересаев не думал о возвращении, не думал он и о сотнях истребителей-перехватчиков, ждавших его над Северной Америкой. Он прикидывал, сколько «дырок в заборе» успели понаделать ракетчики, отстрелявшиеся по американским авиабазам и стартовым позициям зенитных ракет. Константин Иванович Вересаев хотел одного: долететь и уложить свою крылатую ракету точно в цель.
Почему?
Потому что за его спиной огненные вихри ядерных взрывов уже пожирали русские города…
Лопасти потолочного вентилятора перемешивали воздух, размазывая сизые струйки сигаретного дыма. Народу в офицерском баре авиабазы Барксдейл было немного, и вовсе не потому, что мало кто прямо с утра спешит промочить горло глотком бренди или виски. С этим-то проблем на авиабазе, живущей в круглосуточном ритме, проблем никогда не было: пилоты «стратофортрессов», вернувшиеся после многочасовых ночных полётов, забегали в бар, чтобы перед отдыхом промочить горло и снять накопившийся стресс. Здесь всегда было людно: лётчики болтали между собой, наслаждаясь полуформальной обстановкой, и выпивка была для них далеко не главным. А сейчас всё изменилось: тревожная обстановка последних дней как-то не располагала к непринуждённым беседам, и к тому же из ассортимента бара исчезли крепкие напитки – в свободном доступе осталось только пиво. Вторая воздушная армия пребывала в повышенной боевой готовности, и даже на отдыхе пилоты должны были находиться в боеспособном состоянии.
– Тоскливо, – пробормотал майор Уильямс. – Скорей бы всё это кончилось…
– Да, невесело, – согласился капитан Кроу, разглядывая узор, образованный потёками пивной пены на стенках его наполовину опустошённого стакана. – Сидишь тут и гадаешь, грохнет оно или нет. Как думаешь, Тед, русские начнут войну?
– Я не стратегический аналитик, – третий из сидевших за столиком пожал плечами, – но если тебе интересно моё мнение… Война начнётся случайно. То есть не совсем случайно, а… Как бы тебе объяснить, Джим… В мире накопилось слишком много горючего вещества. Это как пожар в прерии: ударила молния, зажгла сухую траву, и огонь понёсся со скоростью курьерского поезда. А кого этот пожар застигнет, тому мало не покажется. И ему будет уже неважно, кто поджёг траву.
– Ты напророчишь, – недовольно буркнул майор.
Недовольство Уильямса объяснялось просто. Тед Кристоферсен был оружейником-ядерщиком, и отношение к этим парням, доподлинно знавшим, как увесистая, но в общем-то безобидная стальная болванка водородной бомбы превращается в гигантский огненный шар, разогретый до звёздной температуры, было особым – к их словам прислушивались. А майор Рэй Уильямс трепетно относился к своему здоровью, не пил, не курил и собирался прожить до ста лет – неудивительно, что слова Теда, озвучившего реальную перспективу сокращения срока жизни, отмерянного себе майором Уильямсом, вызвали раздражение пилота.
– Кишка тонка у них против нас, – с вызовом бросил он. – Я интересовался историей и могу сказать, что вояки из русских никакие. То есть раньше, когда войны шли на мечах, они вроде бы что-то ещё могли – недаром им удалось сколотить такую громадную империю, – но с началом технических войн их били все. Русским надрали задницу даже японцы, которых мы размазали по коралловым атоллам Тихого океана, а Гитлера они остановили только потому, что мы, американцы, привезли им кучу новейшего оружия. Они дикари – живут по средневековым законам, и техника у них ни к чёрту, да и обращаться с ней они не умеют. Самолёты у них падают, подводные лодки тонут, ракеты взрываются на старте…
– Самолёты падают и у нас, – возразил Джим Кроу. – В прошлом году гробанулись два «Б-52»: один под Голдсборо в Северной Каролине, другой под Юба-Сити в Калифорнии. И оба, между прочим, несли по парочке водородных бомб – вот тебе и молния, командир, которая поджигает сухую траву в прерии.