Берент. Потому что сам термин — агрессивен. А это оборонительный акт.
Трент. Понятно… Чисто из любопытства: как вы его называете?
Берент. «Предвосхищающее возмездие».
Трент. А!
Берент. Кое-кто предпочитает термин «упреждающий удар», но с ним может выйти немножко нескладно. Потому что, если ты чувствуешь, что они собираются упредить тебя, тогда всё, что тебе остаётся сделать, это переупредить их.
Трент (входит во вкус). И, конечно, если им как-то стало бы известно, что ты пронюхал об их планах и собираешься переупредить, им пришлось бы обсуждать возможность перепереупреждающего удара. И, понятно, в подобных рассуждениях можно сильно запутаться.
Берент. Верно. Предвосхищающее же возмездие охватывает всё. К сожалению, мы не можем даже думать о нём, пока у нас нет соответствующих видов вооружений.
Трент. А у нас их сегодня нет?
Берент. Нет, сэр, у нас нет.
Трент. Я понимаю, вы сейчас потеряете ко мне всякое уважение. Но не допускаете ли вы мысли, что нам бы жилось лучше без всех этих штуковин?
Берент. Конечно!.. Если бы их не было у русских.
Трент. А у них они есть?
Берент. Они работают над ними.
Трент. Когда же это кончится!
Берент. Когда каждый из нас обретёт безопасность.
Трент. В последнем, пожалуй, есть смысл.
Берент. К сожалению, не так-то легко добраться в это завтра из сегодняшнего дня. Особенно сейчас, поскольку, на мой взгляд, мы ещё не встали на верный путь… Почему?.. На мой взгляд? Потому что у нас нет надёжной политики ведения ядерной войны. Без некоей системы ядерных убежищ, понимаете ли, мы совершенно неспособны вести ядерную войну.
Трент. Не думал, что убежища могут выстоять при ядерной атаке.
Берент. В городах — нет. Но мы бы соорудили такие убежища в сельской местности, в глубинке.
Трент. А как же туда добирался бы городской люд?
Берент. Полагаю, с помощью какой-нибудь системы массовой транспортировки.
Трент. Видно, вы никогда не пытались выехать за город в пятницу.
Берент. Понимаете, дело не в том, чтобы эта чёртова штуковина работала. Дело в том, что нам нужна такая система и мы бы могли, по крайней мере, утверждать, будто она работает. Вот в чём смысл сдерживающего средства. По сути дела мы бы никогда не захотели воспользоваться этой системой гражданской обороны, даже если бы она работала превосходно.
Трент. Хорошо… принимаю вашу игру. Почему бы не захотели воспользоваться?
Берент. Потому что в тот же миг, как только мы начали бы массовое переселение, русские увидели бы это с помощью спутника и решили, что мы собираемся нанести удар.
Трент (явно получая удовольствие от таких рассуждений). Таким образом, нам нужна система ядерных убежищ, чтобы мы могли ею… не воспользоваться.
Берент. Именно так. В настоящее время нам не приходится выбирать, использовать её или нет, поскольку её нет и в помине.
Трент. Послушайте. А вы не думаете, что было бы неплохой идеей действительно попытаться вступить с этими русскими парнями в самые серьёзные переговоры? Готов биться об заклад, им так же трудно сообразить, что делать с этим проклятым ядерным оружием, как и нам.
Берент. Конечно. Это было бы замечательно! Однако если история учит, она учит вот чему: нельзя верить, что Советский Союз будет соблюдать условия договора.
Трент. Простите… Не намекаете ли вы, что мы не должны подписывать какие-либо договоры с ними до тех пор, пока не убедимся, что им можно доверять.
Берент. Совершенно верно.
Трент. Если бы всё было так просто, какого чёрта нам нужен был бы договор? Тогда не было бы никакой разницы между Россией и Канадой. Знаете, как быстро Канада может нанести нам удар межконтинентальной баллистической ракетой? За десять секунд. И вы думаете, нас это волнует?.. Послушайте, я хотел бы у вас кое-что спросить и был бы премного благодарен за честный ответ: вы, что же, считаете меня круглым идиотом? (Смотрит в упор на Бе-рента.)
Берент уставился на него в изумлении. Трент поворачивается к зрительному залу. Тем временем Берент исчезает в темноте. Музыка — тема Трента.
Трент. Ну, доложу я вам, не припомню такого обеда со времён, когда Чарли Чаплин перестал сниматься в кино. Я позвонил Стоуну из первого же автомата, предварительно убедившись, что он не прослушивается.
Свет на Стоуне.
О'кей, я получил его.
Стоун (с лёгкой нервозностью в голосе). Получили что, сэр?
Трент. Ответ. Тайна разгадана. Я выяснил, почему мы обречены.
Стоун. Правда? Ну и почему?
Трент. Потому что судьба наша — в руках маньяков. (К зрителям.) Наступила мёртвая тишина. (Стоуну.) Алло?
Стоун. К сожалению, не могу с вами говорить сейчас.
Освещение становится ярче. Видно, что в комнате со Стоуном ещё кто-то. Человек остаётся в тени.
Трент. Почему?
Стоун. Могу лишь сказать вам: сэр, если вы решили, что люди, с которыми вы встречались, неумны или… (шёпотом) не опасны… (обычным голосом) вы глубоко ошибаетесь. Не могу больше ничего сказать. Не сейчас.
Стоун вешает трубку и поворачивается к своему загадочному компаньону. Оба погружаются в темноту. Музыка.
Трент. Бывают времена, когда хочется послать всё к чёрту. Но это был не тот случай. Здесь я напал на след, никаких сомнений. Я решил навестить парней, которые играют со сценариями ядерной войны. Генерал назвал их ядерными игроками. Я позвонил и спросил, может ли он устроить встречу с ними. Ведь последняя организованная им встреча прошла так успешно. Он сказал, что сделает. Охотно. И сделал.
Свет на Джиме и Пите.
Я назову их Джим и Пит. Оба они были связаны с корпорацией Харли, правительственным исследовательским центром в соседнем штате Вирджиния.
Джим и Пит готовят ужин из дичи. Небольшие птицы завёрнуты в фольгу и обречены на обжаривание в микроволновой печке. Время от времени приятели заглядывают в поваренную книгу.
Однако их центр был недоступен для простого люда вроде нашего брата, поэтому они весьма любезно пригласили меня домой к Джиму, а может быть, к Питу — я так и не разобрался — в общем, к кому-то из них. На ужин. В мою честь. Они обожали театр. Оба обожали. Как и стряпню. А может быть, только один из них. Я так и не разобрался.
Джим (занимаясь приготовлением еды). Итак, вы беседовали со Стенли Берентом!
Пит (занимаясь тем же). Вот, наверное, повеселились!
Трент. Он нашёл уйму дыр в нашей стратегии ядерного сдерживания.
Джим. Уверен, он прав, их нетрудно найти.
Они готовят еду, двигаясь слаженно, как тандем.
Пит. В стратегию сдерживания встроен любопытный парадокс, и никто не знает, как его обойти. Парадокс в следующем: мощь помогает сдерживанию… Ну, это совершенно очевидно: чем мощнее ядерный арсенал, тем большему сдерживанию подвергается другая сторона. Однако! Стоит сдерживающему средству не сработать…
Джим. Не рой другому яму!
Пит. Вот когда вступают в действие все эти безумные сценарии.
Джим. Верно!.. В которых война начинается именно потому, что её никто не хочет. Давай-ка я проиграю один, придуманный тобой.
Пит. Прежде, чем начнёшь, надо заметить, что не так-то легко развязать ядерную войну.
Джим. Да. Совсем нелегко. Даже трудно.
Пит. В общем-то, мы можем проигрывать один сценарий за другим. Наиболее популярен сценарий с Персидским заливом.
Джим. Вот горячая точка!
Пит. Но люди просто упираются, не хотят воевать ядерным оружием.
Джим. Точно. И поначалу мы от этого просто лезли на стену. Тут мы сидим со всеми этими тестами на руках, разработанными, чтобы выяснить, что случится, когда начнётся ядерная война…