Одри. Миленький, может быть, если бы ты посидел над этим подольше…
Трент. Не могу больше про это читать! Не хочу больше про это читать! «Непосредственные и долгосрочные последствия применения термоядерного оружия» — это не то, что бы мне хотелось читать по ночам! Я до смерти напугал всю мою семью! Завидев меня, мой сын в ужасе бросается прочь! Знаете почему? Потому что я превратился в сентиментальную тряпку! Вижу, как сын идёт ко мне, и начинаю рыдать! Вижу, как он играет на газоне с собаками, и опять плачу! Не хочу, чтобы мне приходилось думать об этом каждый день! Что же это за люди, которые могут думать об этом каждый день?.. (И вдруг.) Я буду работать над пьесой.
Одри. Что?
Трент. Я знаю, что мне делать!.. Буду работать над пьесой. Могу работать над ней. Знаю, что делать!
Одри смотрит на него с изумлением. Стоун улыбается. Вся сцена постепенно погружается в темноту. Освещён только Трент.
(К зрителям.) Через Стоуна я договорился встретиться кое с кем, кто занимается этими проблемами… Выводы тех, с кем я просил о встрече, казалось мне, идут вразрез со здравым смыслом. Во всяком случае, за это можно было зацепиться. Там, где тайна, — там по крайней мере есть и завязка пьесы. Как бы то ни было, большим я не располагал. Стоун считал, что я на верном пути.
На сцену «выезжает» библиотека в доме генерала Уилмера в штате Вирджиния. Стеллажи с книгами рисованные — рассчитаны на обман зрения. Огонь, полыхающий в камине, — подсвеченная электролампой красная ткань, на которую дует вентилятор. Над камином висит картина. Большая её часть в тени, видна лишь узкая полоска вдоль нижнего обреза. Те, кто хорошо знаком с живописью, могут узнать работу Эшера. Обрамляя камин с обеих сторон, стоят два красных кожаных кресла. Когда мы впервые видим комнату, генерал сидит в одном из них, покуривая трубку. Через окно в глубине комнаты открывается вид на усадьбу. Осень. Деревья пожелтели. Вечереет. Перед окном — письменный стол генерала. На столе — селектор.
Трент. Я назову его генералом Уилмером. Он был одним из главных советников президента по ядерной политике. У него — учёная степень в области физики.
Камин горит. За окном смеркается.
Его дом находился в Вирджинии, примерно в часе езды от Вашингтона.
Генерал раскуривает трубку.
Обычно он работал в Пентагоне. Но в тот день была суббота. Прекрасный осенний вечер.
Генерал Уилмер. Итак, вы хотите написать пьесу про… это.
Трент. Да, хотел бы.
Генерал Уилмер. Что-то вроде того антиядерного фильма «Доктор Стрейнджлав»?
Трент. Нет, не думаю.
Генерал Уилмер. И правильно, потому что сценарий «Доктора Стрейнджлава» имеет смысл только в том случае, если безоговорочно квалифицировать ядерное оружие как оружие, которое приведёт к концу света, а никто его так не рассматривает. Спасать себя, угрожая уничтожением самого себя, — верх нелепости.
Трент. Как будто так.
Молчание.
Генерал Уилмер. Ну и что же, у вас есть сюжет?
Трент. Видите ли… боюсь, что нет.
Генерал Уилмер. Разве пьесам не нужны сюжеты?
Трент. Как вам сказать… Надеюсь подыскать какую-нибудь интригу. Это одна из причин, почему я приехал в Вашингтон.
Генерал Уилмер (его трубка не раскуривается; он изучает, почему). Надеюсь, когда вы говорите об интриге — вы не подразумеваете заговор?
Трент. Нет-нет. Интрига в смысле двигателя всей пьесы. То, что заставляет вас задаваться вопросом: что же произойдёт дальше? Такая вот штука.
Генерал набивает трубку табаком.
Как давно вы знаете Филиппа Стоуна?
Генерал Уилмер. Никогда не встречался с ним. (Снова раскуривает трубку.)
Трент. …Тогда как же он устроил нашу встречу?
Генерал Уилмер. Значит, её организовал кто-то другой. (Дымит трубкой.)
Входит человек в военной форме с папкой. Генерал показывает на стол. Человек кладёт папку на стол и удаляется.
(Встаёт из кресла.) Итак, вам непонятно, зачем нужно ещё больше ядерных вооружений.
Трент. Непонятно.
Генерал идёт к письменному столу.
Возможно, потому, что я новичок в этом деле.
Генерал включает селектор.
Генерал Уилмер. Принесите мне статистические данные Далберга. (Выключает селектор. Раскрывает папку.)
Трент. Филипп Стоун считает, что мир обречён.
Генерал Уилмер (не отрывая взгляда от папки). Почему это?
Трент. Он не желает объяснять.
Генерал Уилмер. Не очень-то много от него толку, не так ли? (Захлопывает папку.) Извините меня. Секундочку. (Включает селектор.) Скажите Тейлору, что я встречусь с ним в семь. (Выключает селектор.) В прошлом месяце я выступал в Принстонском университете и как раз на эту тему. И кое-кто из студентов начал выкрикивать: «Почему мы не остановим это безумие?» И я сказал: «Знаете, избежать ядерную войну легко». Они были ошеломлены. Прямо окаменели. Я сказал: «Всё, что вам нужно сделать, — это сдаться». (Включает селектор.) Выясните, где Андерсон. (Выключает.) …Проблема в том, чтобы найти способ избежать ядерную войну, сохраняя ценности, которые нам дороги… О'кей. Разве наш ядерный потенциал недостаточен, чтобы обеспечить это уже сейчас? Конечно, достаточен. Прямо сейчас. Но нам не нужно сейчас сдерживать русских — чего бы ради они стали нападать? Они бы ничего не достигли… Ядерное сдерживающее средство вступает в игру во время кризиса. Во время кризиса люди склонны мыслить весьма странным образом. Успех ядерного сдерживания в том, что оно словно говорит русским: как бы ни был хорош ваш сценарий атаки, он попросту не пройдёт.
Трент. Но на этом мы сейчас и стоим!
Генерал Уилмер. Конечно! Но что заставляет вас думать, будто мы остановимся на этом? Всё может обернуться к лучшему для нас или для них. В любом случае это опасно. Потому что любое нарушение стратегического ядерного баланса опасно, даже если оно воображаемое. В этом деле главное, как тебя воспринимает другая сторона.
Входит человек в военной форме с запиской, передаёт её генералу и уходит. Уилмер, взглянув на записку, комкает её и кладёт в карман.
Скажем, слабая сторона начинает думать: давайте-ка мы нанесём удар по тем парням, пока они не стали ещё сильнее. Сильная сторона, зная, что думает слабая, говорит: давайте-ка мы лучше сделаем то, что, как они думают, мы должны сделать, хотя мы сами этого не хотим, но в противном случае они могут сделать то же самое. В этом случае нам будет крышка. И сильная сторона так и делает. Понятно? И всё это происходит потому, что в нашем деле есть одна простая, фундаментальная истина, и она управляет всем, что мы делаем: парень, который бьёт первым, берёт верх.
Трент. Значит, вам нужно ещё больше ядерного оружия, чтобы ударить первыми?
Генерал Уилмер. В кризисной ситуации? Абсолютно верно.
Трент. Да… это, конечно, вдохновляющая новость.