– Так вот, я хотела сказать… на чем я остановилась?
– Не надо продолжать мысль. Я примерно понял твой антиэгалитарный довод… Меня он не убеждает. Могу объяснить, почему.
– Антиэгалитарный… ты раньше не знал таких слов.
– А кто заставлял меня читать книжки? Кто занимался сексуальным шантажом: лучшая прелюдия – прочесть две главы из Гамсуна? Приохотила… А потом появилось много времени для чтения. Сидишь, к примеру, безвылазно, дожидаясь, пока новую физиономию разбинтуют и можно будет на люди показаться, – чем еще заняться?
…Ужин двигался к десерту, пионерское шоу – к финалу. Судя по всему, должен он был пройти под ту же песню, с какой началось представление – под «Взвейтесь кострами, синие ночи», но переаранжированную почти до неузнаваемости. В качестве апофеоза, предположил Егор, пионеры и пионерки лишатся последних пионерских галстуков, уцелевших лишь на их бедрах… Унылый у вас креатив, господа. Предсказуемый.
– Что мы будем пить на десерт?
– Кофе. Мои вкусы не изменились.
– А из десертных вин?
– Может, хватит? Ты все-таки за рулем…
– Не бери в голову. Ну остановят, дам автограф и поеду дальше, можно подумать…
После слов «не бери в голову» Егор ее уже не слышал. И не потому, что отвлекся на апофеоз шоу. Хотя и апофеоз свою роль сыграл – в зале стало значительно темнее, очевидно, раскрытие Главной Пионерской Тайны сопровождалось светотехническими эффектами, а то и пиротехническими.
По полутемному залу закружились метелью крошечные разноцветные световые пятнышки. Одно из них привлекло внимание Егора размером и окраской. А еще тем, что пятнышко двигалось вразнобой с остальными. В ином направлении и с иной скоростью. Сползло со скатерти, поднялось на блузку.
В следующий миг одновременно произошло множество событий.
Их стол опрокинулся.
Пионеры и пионерки синхронными движениями сдернули с чресл галстуки.
Егор нырнул вперед, опрокидывая Юлю.
Публика заорала в восторге, зааплодировала.
На сцене громко взорвалось-выстрелило нечто пиротехническое, выбросив вверх огненные фонтаны.
Дико заорала сидевшая за соседним столом женщина, и восторг в ее вопле напрочь отсутствовал.
И все это за какой-то миг. Шоу закончилось эффектно.
Миг прошел. Бедлам продолжился. Левые от сцены столики по-прежнему приветствовали артистов, справа набирал обороты скандал. Женщина продолжала вопить, явно от боли. В дуэте с ней выступал утробный мужской рев. В качестве бэк-вокала раздавались другие крики, менее громкие, но тоже не восторженные. Возмущенные. Кто-то матерился. Кто-то звал полицию.
И, перекрывая всю какофонию, откуда-то сверху грянул выстрел. Уже второй, первый заглушила пиротехника.
Егор на кутерьму не отвлекался. Он несся по залу, низко пригнувшись. И тащил за собой Юлю. Той поневоле приходилось быстро переставлять ноги, чтобы не упасть. Потом она все-таки не устояла – от неожиданного и резкого рывка Егора. Упасть он ей не позволил, подхватил у самого пола.
Как раз в этот момент грохнул второй выстрел. Один из прожекторов рампы разлетелся.
– Ниже! Не высовывайся! – рявкнул Егор.
Она не поняла, потом сообразила, пригнулась – и вновь превратилась в волочащийся груз.
Они выскочили в коридор. Навстречу четверо – плечистые, богатырского роста. Все одеты в цивильные костюмы, выглядящие как униформа. Лица встревоженные, недоуменные.
– Стрельба в зале! Женщина ранена! – отрывисто крикнул им Егор, не дожидаясь вопросов. – Из зала никого не выпускать! Перекрыть служебные выходы! Полицию и «скорую»!
Трое потопали дальше, а четвертый задержался. Уставился на них, пытаясь понять, кто это тут раскомандовался. Не понял и стал уточнять, весьма недружелюбно:
– А ты кто та…
– Управление! Четвертый отдел! – отчеканил Егор, не дожидаясь конца вопроса.
Небрежным и привычным жестом он потянулся к внутреннему карману. Детина расслабился – и тут же согнулся пополам, словно отвешивая земной поклон дорогому гостю из Управления. Затем стал заваливаться набок.
Егор потянул Юлю дальше, но у нее наконец прорезался голос. Правда, не совсем тот, что привыкла слушать постоянная аудитория программы «Наша эра» – в среду в двадцать тридцать, в субботу в семнадцать ноль-ноль.
– Ты дебил?! – взвизгнула она упираясь, тормозя движение. – Что творишь?! Здесь приличное место! Зачем…
– Заткнись, – перебил Егор.
Говорил он без крика, но прозвучало это очень страшно. Она замолчала. И перестала упираться. Он продолжил: