Ильмира Стукачкина.
- Этого не может быть, – дрожащим голосом произнесла жрица, – не может! –
добавила она уже уверенней. Рейстлин был для нее божеством, примером для подражания и пр., и она не смогла бы заподозрить его в такой подлости. Но страшное подозрение все же заставило ее пойти к озеру, что разлилось в двук милях к северу от Палантаса.
Ильмира была права! До последнего момента Элейна не хотела верить загадочной госпоже Стукачкиной, но после увиденного на берегу никаких сомнений не оставалось. Вот Рейстлин в своей неизменной черной мантии нежно держит за руку Кэтрин, одетую в слишком вызывающее красное платье. Кэт ласково улыбается. Белая луна окутывает их тусклым белым светом. Серебристо – белые деревья, неестественно хрупкие и прозрачные мелодично шелестят. Порхают ночные насекомые, оставляя за собой странный серебристый шлейф. Этот вечер словно дышал романтикой и волшебством… Чародейка крепко прижалась к магу. Затем Рейстлин наклоняется к ее губам…
- Фу, гадость какая! – Кэтрин передернуло от омерзения, – чтобы я когда-нибудь поцеловала этого… – печатного определения «этому» она подобрать не смогла. – Эх, перестаралась я с фантомами! – Звуковыми и зрительными иллюзиями Кэт владела в совершенстве. – Ладно, посмотрим, что дальше будет.
Парочка растворилась в ночи. Очевидно, телепоприровали. «Он все это время лгал мне!» – сдерживая слезы подумала Элейна, – «На меня у него нет времени, а на эту ведьму есть! Мне незачем больше жить!» Написав пальцем на песке предсмертную записку:
Дорогой Рейстлин! Прости меня, если что не так. Не хочу мешать твоему счастью, а я никогда не буду счастлива на земле. Прощай навеки. Я люблю тебя!
Элейна.
и закрепив его заклятием несмывания, девушка медленно погрузилась в воду.
«Интересно, за подстрекательство к самоубийству здесь в тюрьму не сажают?» – подумала Кэтрин, задумчиво глядя на озеро, – «Я знала, что она чокнутая, но чтоб настолько! В любом случае, спасать не полезу, пусть не надеется!» – и помогая себе магией, она сравняла с песком последнее письмо Элейны.
Вода сомкнулась над головой. Прощайте роковые страсти и весь этот бренный мир. Скоро легкие перестанут разрываться от нехватки воздуха, а глаза закроются… уже навсегда. Скоро она станет одним из духов Бездны, холодным, бесчувственным, уже не желающим ни любви, ни возмездия. Где-то впереди сияет ослепительный свет, предвещая свободу, покой и блаженство. Она перестала бояться и вздохнула в последний раз…
Лори, помоги мне! – шустрый рыжеволосый кендер вытягивал из воды что-то
объемное, завернутое в зеленую ткань.
- Опять, поди, барахло какое нашел! Эдак мы никогда до Палантаса не доберемся! –
проворчала кендерша, но к вытягиванию присоединилась.
- Ой! Это же жрица какая-то! – радостно воскликнул рыжий, разглядывая
трофей.
- Везет же тебе на трупы! Вчера скелета нашли, теперь вот эту…
- Да… труп в сумку не засунешь! Может, вскроем и посмотрим, что там внутри!
- Это мерзко! – поморщилась Лори, – я один раз видела. Конечно, это очень
интересно, не спорю, но потом неделю есть не сможешь.
- Ну, тады ладно! – и кендер вприпрыжку побежал к Палантаса. Лори пошла следом.
« Откуда у меня взялась эта медалька», – подумала она, вращая в руках золотые песочные часы, – «наверное, она свалилась с трупа, а я совершенно случайно ее подобрала. Отдам родственникам…», – медальон исчез в ее кармане.
Кендеры ушли. Для них жрица была всего лишь одной из многочисленных человеческих женщин. К тому же, мертвой и потому совсем не интересной. Однако, существо, затаившееся в кустах так не считало. Для него и черные с проседью мокрые волосы, рассыпавшиеся по песку, и спокойное, даже радостное лицо, застывшее в ожидании смерти, и совсем не образцовая фигура представлялись как истинное совершенство. Подойдя к распростертому телу, существо некоторое время любовалось им, а затем подняло на руки и понесло вглубь своих пещер.
Элейна вздохнула. Дышать было совсем не больно. Окружающее пространство наполнял приторно-сладкий аромат цветов и… тлена. Девушке этот запах понравился. Она осторожно открыла глаза. Серая пещера; каменный стол, на котором она лежала, пол и даже стены были усыпаны растрепанными цветами. И посреди всего этого великолепия – горбатый упырь, при виде ее пробуждения улыбнувшийся во все двадцать три кариозных зуба.
- Здравствуй, моя прелесть! Я Сморчукис! Теперь мы будем здесь жить вместе! Тебе нравится?
Элейна пробормотала что-то нечленораздельное.
- Поцелуй меня, прелесть! – попросил упырь, блаженно закатив глаза.
Девушка не растерялась и приложила к губам похотливого нежитяя скакавшую поблизости жабу. Тот, в прочем, сего хитрого маневра не разгадал, а лишь страстно вздохнул. Элейне в голову пришла предательская мысль, что до утопления было намного лучше.
====== Часть 42 ======
Кэтрин и Гробулия, с которой черный маг успела подружиться, взобрались на новенькую крепостную стену.
- В этот торжественный момент я с огромной радостью открываю эту крепость а вместе с ней новую эпоху в истории этого города! – торжественно изрекла Кэтрин и перерезала красную ленточку.
– Добро пожаловать в Новую Утеху! – вмешалась Склеппи, и схватив Кэт за руку ведьма потащила ее на сторожевую башню.
- Склеппи, ты совсем сбрендила? Не даешь мне порадовать подданных своим присутствием!
- Видишь ли, дорогая подруга, не все подданные пришли тебя поприветствовать!
- Ты о чем? Не зли меня, алая, иначе мне придется тебя испепелить.
- Не смей называть меня алой!.. Ты только посмотри на этих палантасских олухов! – Гробулия протянула руку в направлении большого лагеря, где воины торопливо пытались упаковаться перед переселением в новые комфортабельные бараки, – Они даже упаковать палатки не могут по нормальному, не говоря уже о том, как они их ставили!
- У бедняг нет командира, – спокойно констатировала Кэтрин, – Расселить-то их расселили, а организацией так и не занялись. – Вдруг ей в голову пришла какая-то мысль и она рейстлиновским голосом добавила: – Я считаю вас достойным претендентом на эту должность, Гробулия. Получите назначение, – и с равнодушным видом удалилась.
Склеппи секунду оторопело смотрела ей в след, а потом разгневанно топнула ногой, так что в небе сверкнула молния, и телепортировала в лагерь тормозов.
Среди палантасцев в последнее время царило уныние. Воины чувствовали себя покинутыми и никому не нужными. Некоторые даже поговаривали о том, чтобы вернуться в родной Палантас, а не торчать здесь без дела, как куча овражных гномов, которые теоретически участвовали во всем известных гномьих войнах, но, по сути дела, только путались у всех под ногами. Как раз об этом шла речь на собрании воинов. Собственно, настоящих воинов среди них было всего пара десятков, и именно поэтому, как считали палантасцы, на них не обращали внимания в армии Рейстлина. (То, что уровень тренировки утехинцев был еще ниже, они как-то не учли.) Собрание происходило в атмосфере крайне тоскливой. Державший слово воин осекся на полуслове и уставился в землю, поняв, что его никто уже не слушает. Всем было и так ясно, что надо бы… абсолютно точно надо… идти домой… Прервала эти мрачные мысли необычного вида девица с очень хитрыми зелеными глазами, растрепанными фиолетовыми волосами, в красной кофте с глубоким вырезом и до неприличия короткой кожаной юбке. Воины часто видели ее во время стройки, но представления не имели, кто это такая.
- Привет мальчики, как делишки? У вас чересчур унылый вид, не соскучились ли вы по своим мамочкам? Таким слюнтяям не место в войске Гробулии и Рейстлина! (Имя Кэтрин обиженная ведьма «тактично» пропустила.)
Толпа заметно оживилась:
- Ха! Уж не ты ли эта самая Гробулия? Видать, Рейстлин вспомнил-таки о нас и решил порадовать своих подданных этаким подарочком!