- Три года всего прошло, - возразило моё дитятко и резко развернулось ко мне. - Вот смотрел я, как моя мамуся поддатых челов строит, и стишок сочинил.
Сын закатил глаза и продекламировал:
И пёрли перлы из поэта -
на удивительное это
явленье классики дивились
и серой завистью давились.
- Ещё один поэт в доме... и в кого бы это? - чуть не сомлела я оттого, что сынок любуется мамочкой на вершине успеха.
- В тебя, - с опаской щурится дитятко, явно догадываясь, что не для беседы о поэзии я тут торчу.
Сказал и как щеня об мою руку тереться начал. Подлизывается негодник! Да и я ведь так умею. Я обласкала его щёку с юношеским пушком и начала перебирать жёсткие прядки на макушке.
- Горжусь тобой! - пропела я и, не убавляя елея в голосе, добавила:
- А если ты в меня, солнышко, то и посуду умеешь мыть, а не только стишки кропать...
Прыть, с какой «солнышко» вырвалось из материнских объятий, чуть не лишила его волос. Он отскочил от меня на метр и начал пятиться к двери.
- Мамуся, родненькая, не могу! Ну, никак не могу, честное пионерское! Ты же знаешь, я весь при делах, и у нас сегодня тусня у Витьки... суббота же!
Должно быть, выражение моего лица впечатлило Жеку, и он зачастил:
- Завтра. Честно, честно! Зуб даю - завтра всё перемою! Тока после обеда... с утра не получится... - я набрала полные лёгкие воздуха, и сынуля сменил тему. - Мамусечка, а где мои носки? Те, с фишкой сикось-накось. Со знаком зодиака которые...
- Носки?!!!
- Не надо, не надо, - испуганно отмахнулся Жека и втиснулся в щель приоткрытой двери. - Я у папахена какие-нибудь стырю!
«Значит и этот...». Недодуманная мысль застряла в извилинах, потому как я превратилась в каменную бабу, которую только что пнули копытом два диких жеребца. Несколько минут я напряжённо прислушивалась к шуму в гостиной, лелея слабую надежду, что вот сейчас мои мужики войдут и пожалеют меня... но нет! Хлопок входной двери прозвучал как выстрел, и надежда замертво рухнула... а я взбутетенилась не на шутку.
Не буду тут приводить горячую речь, которую пришлось выслушать попугаю, - всё-таки я интеллигентная дама, потому и скандал не стала учинять, а включила на всю громкость музыку. «Агату Кристи». Ребята с азартом пели «Садо-мазо», и я со всей неудовлетворённой страстью принялась им вторить. На третьем выкрике «садо-мазо!!!» Жако в ужасе свалился с жёрдочки, но песню ему дослушать пришлось.
Сжалившись над невинным птахом, попавшим под горячую руку хозяйки, я выставила клетку за дверь, и, обозрев пустую гостиную, решила, что надо петь громче. Следующей песней в миксе была «Чёрная луна», и там тоже нашлась для меня партия - в дикий хохот солиста я вписалась мастерски. И тоже безрезультатно. Разве что запершило в горле. Никто жалеть меня не торопился. Закипая яростью и слезами, я схватила лист бумаги и маркером написала на нём свой протест:
«Объявляю вам голодовку! Меня не замать, не стремать, вашу мать! Не давить - буду бить! И отнюдь, не посуду. Бить буду, кричать буду!».
Прилепив листовку для всеобщего обозрения на дверь, я заперлась и странным образом успокоилась: всё! Прописываю себе трудотерапию. За работу на благо клиентов фирмы! Монитор заговорщицки подмигнул мне, и мы остались с ним наедине.
СЕГОДНЯ. Воскресный фитнес
Хватит. Надо отойти от раковины, не смотреть на этот бесстыжий кран... а то заведусь... а дел на сегодня тьма...
Развернувшись, смотрю на стол и вспоминаю, что со вчерашнего перекуса в офисе маковой росинки во рту не было. Открываю холодильник и достаю первое, что попало под руку: молоко. А что? Сварю кашу. Взгляд безошибочно выхватывает спрятавшийся на подоконнике корчик. Отодвигаю тюль и... ура! Чистый! Это открытие бодрит меня настолько, что я, ставя молоко на огонь, начинаю напевать: «А нам всё фигвам, плевать нам на хлам, прочь грусть, сгинь тоска, выпью молока...».
Нет, лучше кашу сварю... заглядываю в пенал и забываю зачем... потому что в оголодавшем организме забродили слова. О ком? О каше с молоком. Молоком... околом... лом в око? Это чересчур жестоко. Нет уж, лучше не «около», а «коло». Гм, пошло стихо!
Коло колокольни путь окольный
Путь окольный коло штольни
Што ли штольня та - колодезь?
Днесь и здесь кололись колья,
Коль я коло колокольни,
Проколола колом комль я...
Вот она! Снова звукопись! И манка сразу нашлась. «Помню, мамка, твою манку, воспитала кашеманку...». Ооооо, сбежало молоко! Фу, вонища... прям, крематорий! Нет, сегодня не мой день. Немой и глухой. Глухо! Только без истерики, Муся!