«Снова повторилась история Моцарта и Сальери» - таковы были его точные слова.
- На самом деле Котовы, очевидно, так о тебе от нее наслышаны, - продолжал Сергей, - что любой твой родственник для них - исчадие ада, с рогами, хвостиком и копытами. Это затрудняет дело, приходится…
Но я его уже не слушала - диктор объявил, что только что совершил посадку рейс из Копенгагена. Наконец-то! Теперь еще таможня, паспортный контроль… минут двадцать - и я увижу Марка!
Это кому-то может показаться смешным - после стольких лет брака радоваться возвращению мужа из трехнедельной командировки, и у меня действительно зачастило сердце. Можете надо мной смеяться, можете мне завидовать - но я была счастлива в тог момент, когда он наконец показался из-за загородки и, бросив сумку на пол, а кейс - прямо в руки брату, схватил меня в объятия.
- Ты завтра же подашь заявление об уходе! - было первое, что он мне сказал, даже не успев еще поцеловать,
- Хорошо, хорошо, - ответила я задыхающимся голосом уже после поцелуя.
Завтра будет воскресенье, никто не работает, ну а в понедельник… В понедельник мы еще посмотрим.
Глава 6
Конечно же, никуда я с телевидения не ушла. Марк побушевал-побушевал - и успокоился, как я и предполагала.
Я клятвенно пообещала ему свято соблюдать все предписанные им меры безопасности, не ходить одной по коридорам телецентра, даже в туалет, не оставаться в одиночестве в гардеробной и комнате отдыха и т. д. и т. п. Большинство этих мер было, конечно, совершенно бессмысленно - как и его предложение приставить ко мне охранника из «Ксанта». Однако он беспокоился обо мне, как это и пристало любящему мужу, и одно это уже было приятно. Более того, во вторник он даже взял на работе отгул, чтобы сопровождать меня повсюду в мой съемочный день, что вызвало в нашей телекомпании ажиотаж. Честно говоря, я надеялась, что волны зависти, которые подняло само его появление в студии, всколыхнут застойное болото, и я почерпну из них кое-какую полезную информацию.
Трудно было придумать более бесполезную миссию, нежели та, которую взял на себя Марк. С утра, то есть к двенадцати - раньше утро па телевидении начинается редко, разве что у тех, кто работает в прямом эфире, он привез меня в Останкино, а так как еще до отъезда из дома поругался по телефону с Сергеем по поводу каких-то их дел, то настроение у него было самое мрачное: к возмущению от перспективы бездарно потерять день прибавилось еще и раздражение от ссоры с братом. Надо сказать, что с Марком, когда он в дурном расположении духа, почти невозможно иметь дело, но суровое выражение лица прибавляет ему сексапильности. Марк - светлый блондин, невысокий и стройный, и хотя он немного старше меня, но выглядит моложе своих лет; годы над ним, как и надо мной, кажется, не властны. Он правится женщинам, от чего я раньше немного страдала, а теперь приспособилась и горжусь этим.
Кому нужен чужой муж, лысый, толстый и опустившийся? А вот обаятельный, похожий на юношу, разве что с морщинками у уголков глаз, вызывает хватательный рефлекс у многих баб, одиноких и не очень. Серьезный и даже слегка угрюмый вид делает Марка похожим на истинного арийца; конечно, он не красавец, но я не раз слышала тайные вздохи, которые испускали девицы и зрелые дамы, только бросив на него взгляд.
Появившись вместе со мной па телецентре, для начала Марк чуть не сорвал мне съемку. Тая была так поражена его видом, что потеряла ключ от студии, и прошло чуть ли не полчаса, пока мы нашли запасной. «Интересно, - гадала я, - это сам Марк произвел на нее такое неизгладимое впечатление или то, что он тоже обладатель красных корочек сотрудника детективного агентства?» Купаясь в лучах откровенного восхищения, которые исходили чуть ли не от всех моих коллег женского пола, от паршивки Тайки до самой Синяковой - еще бы, свои мужчины, когда к ним привыкаешь, перестают восприниматься как мужчины, а посторонние тут же воспламеняют твое женское естество, - Марк оттаял, заулыбался и перестал выступать как недоступный и чуждый, хоть и желанный, элемент. Оксана тут же принялась с ним кокетничать, не обращая на меня внимания.
На этот раз нам для съемок выделили большую студию 41-С, которая изначально была предназначена для съемок театральных представлений и отличалась очень высоким куполообразным потолком, будто скопированным со старинной церкви. Под самым куполом висели декорации, оставшиеся после съемки какого-то спектакля, и туда вела узкая и извилистая металлическая лестница, более всего похожая на корабельный трап, закрученный штормом под самыми невероятными углами.