Тот силе тип… Впрочем, у вас, как я погляжу, вообще собрался паноптикум. Что-то мне не хочется, чтобы ты оставалась среди этих людишек…
Надо же, он не требует, чтобы я немедленно ушла с телевидения, - уже прогресс! Да, я не феминистка и никогда не была ею, мне действительно нравится, что мой любимый мужчина заботится обо мне и беспокоится о моей безопасности, но иногда это чересчур утомительно. Я авантюристка по натуре, и если в моей жизни не будет места риску, то я просто потухну. Ему это не понравится, знаю наверняка… Тут вдруг меня сильно тряхнуло, сила инерции бросила меня прямо на Марка, так что он еле удержал руль, и я взвизгнула:
- Что ты делаешь?
- Объезжаю сумасшедшую «газель», которая меня подрезала. Наделось, этот идиот попадет в руки ментов прямо на следующем перекрестке… Ничего страшного. Так о чем это мы говорили?
- О моих коллегах, которых ты назвал «паноптикумом». Так о чем тебе проговорилась Оксана?
- Э пет, дорогая, не строй из себя детектива. Детектив тут - я, и запомни это, пожалуйста. Пусть каждый занимается своим делом - а у тебя, как я погляжу, забот и на твоей работе больше чем достаточно. Так что давай поговорим лучше о бабочках и птичках.
Я вздохнула. В каждом мужчине сидит мальчишка, и если моему Марку нравится напускать на себя важность и играть роль великого сыщика, чьи сложные дедуктивные умозаключения недоступны приземленному женскому мозгу, то пусть себе.
Все равно я выведаю то, что мне хочется узнать, но для этого у меня есть свои собственные методы.
Конечно, он все рассказал мне - ночью, в постели.
Оксана была близко знакома с мужем Котовой, Глебом Овечкиным. Чересчур близко, судя по нескольким вырвавшимся у нее фразам; Марк подозревал, что они были любовниками.
Удобный случай поговорить с Оксаной выдался через несколько дней. Был вечер; мы с Тамарой и Леной сидели в комнате отдыха, окончательно отрабатывая сценарий ближайших передач. Я убедилась, что когда меня посещает вдохновение, то мое шоу проходит прекрасно, но, увы, импровизация хороша тогда, когда она на что-то опирается. На стройный сюжет, например, или на славу выстроенный каркас сценария. На факты, наконец. Шел уже девятый час, когда мы закончили и Тамара с Леной убежали - они обе торопились. Я позвонила Марку, убедилась в том, что Глаша не брошена, а выгулена и накормлена, и собралась уже идти домой, когда дверь открылась и на пороге появилась наша помреж - она забыла свою рабочую тетрадку, с которой никогда не расставалась. Мы с Оксаной оказались вдвоем - возможно, но только в маленькой комнатушке, но и на всем этаже,
- В тот вечер, когда убили Котову, мы тоже были тут вдвоем, не считая твоей собаки, - как будто читая мои мысли, вдруг произнесла она вслух, зябко при этом поежившись.
- Нет, Оксана, в какой-то момент я тут оставалась одна, совсем одна, - сказала я, надевая пальто; я старалась не поворачиваться к ней спиной, и не потому, что боялась с ее стороны каких-нибудь агрессивных действий, а просто хотела видеть ее лицо. - Я заглянула в гардеробную, прежде чем идти в буфет, но ни тебя, ни Глаши там не обнаружила.
Где вы были?
Если я ожидала, что она побледнеет, упадет в обморок или будет умолять меня о молчанки, то меня ждало полное разочарование. Ничего подобного не произошло, она просто пожала плечами - уже не зябко, а недоумевающе:
- Нс знаю, о чем ты говоришь. Если мы с Глашей и выходили, то ненадолго, только чтобы размять ноги, и ходили по коридору взад-вперед, чтобы никому не мешать. Ты идешь? А то я опаздываю па электричку - может быть, подбросишь?
Пробираясь посреди уличной сутолоки к площади трех вокзалов, что мне было вовсе не по пути, я ругала себя последними словами. Тоже мне великая сыщица! Ничего не выяснила, только выдала подозреваемой важную информацию, которой она сможет воспользоваться, если действительно виновата. Да к тому же выполняю функцию бесплатного такси… А еще гордилась своими способностями вести разговор по душам!
С Леной Горячевой мне повезло больше. На следующий день она с переработанным сценарием приехала ко мне домой - она жила на Юго-Западе в аспирантском общежитии, и встречаться у меня нам обеим было удобнее, чем тащиться в Останкино. За кофе, разложив на большом обеденном столе листочки сценария, я будто невзначай ее спросила:
- А помнишь, как у меня прямо во время съемки в тот день, когда убили Котову, подменили сценарий? Как ты думаешь, кто это мог сделать?
- Не имею ни малейшего представления, - ответила она мне, одновременно строча что-то на чистом листе. - Только не я. Скорее всего, это сделала Тая.