История с потерянным - или украденным? - ключом тоже была непонятна. Как вы помните, ключ от студии пропал во время съемки ток-шоу с известной писательницей Шарковой. Может быть, кто-то его присвоил именно с этой целью - подготовить сцену, поэкспериментировать с лестницей - орудием убийства, «зарядить» наконец ловушку, то есть повесить наверху мой жакет? С другой стороны, ключ для этого был совершенно не нужен, потому что студия стояла открытая с самого утра, часов с одиннадцати, когда Оксана пришла на работу; дверь не запирали и тогда, когда все ушли на пятиминутку.
Итак, оставалось только три человека, которые не имели алиби одновременно и на время убийство Котовой, и на момент покушения на меня: Лена Горячева, Оксана Верховцева и Степан Кочетков.
У Лены были все основания ненавидеть не только Евгению, но и меня: я, как она считала, перекрывала ей на студии кислород и не давала возможность самостоятельной работы, к тому же я жестоко ее обманула и вынудила таким образом сделать признание пока я лежала дома со вздернутой кверху забинтованной ногой, оно приезжала ко мне с переработанным сценарием. Ей просто некуда было деваться: Тамара Синякова заявила ей, что если она отказывается со мной работать, пусть выметается на все четыре стороны прямо сейчас. - Когда Синякова нервничает, она становится грубой. И вот Лена уселась в кресло рядом с моим диванчиком, где я валялась в обнимку с ноутбуком, и курила одну сигарету за другой, пока я читала ее произведение, а из соседней комнаты в это время раздавался сердитый стук клавиш - это мой муж работал на своем компьютере, устроившись так, чтобы наблюдать через распахнутые двери в зеркале в передней, чем она занимается Излишне говорить, что он не оставлял меня ни на минуту без присмотра и, пользуясь родственными связями, работал дома, что, насколько я знаю, никому другому не разрешалось по соображениям секретности. Когда ему необходимо было на несколько часов отлучиться, он привозил ко мне мою закадычную подружку Катю, чтобы она со мной посидела. Иногда я даже задумывалась, так ли уж мне повезло с мужем - его излишняя опека просто допекала меня. Конечно же, это были грешные, кощунственные мысли, и я гнала их, едва они приходили мне в голову.
Я как раз высказывала Лене свои замечания, когда Марк вошел в комнату с подносом, на котором были две чашки кофе и вазочка с печеньем. Он недовольно поморщился: у нас в квартире курить непринято, курят только на кухне и то изредка, но мне как-то неловко было сказать об этом Лене, слишком неуютно мы обе себя чувствовали.
- Подкрепляйтесь, - бросил он небрежно и почти бросил поднос на журнальный столик.
Лена встала, собрала листочки и, решительно вздернув подбородок, посмотрела ему прямо в глаза:
- Нет, спасибо, мне пора бежать.
Несколько секунд они упирались друг в друга взглядами, как два барана - лбами, потом, как бы устав от этой игры в гляделки, Лена повернулась и вышла в переднюю. Марк пошел за ней, по не предложил подать пальто, да она этого и не ждала - натянула свой плащик самостоятельно и с кратким «до свиданья» исчезла за дверью.
- Ну и штучка, - заметил Марк, попивая со мной кофе. - Правильно сказала твоя писательница: не глаза - ледяной огонь! Знаешь, даже если она никого не убивала, я все равно побоялся бы работать с ной. Или вообще - находиться с ней в одной компании. В любом случае интересно, за что она тебя так ненавидит? И меня заодно?
Мне это тоже было любопытно, как в интересах самосохранения, так и элементарного выживания, До убийства Котовой мы прекрасно с Ясной ладили, сработались, и у нас не было никаких конфликтов. Я вообще-то человек неконфликтный и живу по принципу «меня не трогают - я не трогаю»; это, конечно, не значит, что я дам сесть себе на шею или подставлю вторую щеку.
И все же - возненавидела ли меня Лена за то, что я вынудила ее на признание, или эта ненависть зрела в ней подспудно уже давно и сейчас просто проявилась?
Частично на этот вопрос ответила Оксана, которая тоже приехала меня навестить. Синякова прислала с ней копии контракта для бухгалтерии, которые я должна была подписать, но на самом деле это был просто предлог, под которым Верховцева полдня посвятила своему любимому занятию - безделью и праздной трепотне. Впрочем, она настолько развлекла меня, что я к ней была вовсе без претензии.
Первое, что она сделала, заявившись ко мне домой, - это принялась кокетничать с моим мужем. Так как я была почти прикована к постели, то она предложила помочь по хозяйству и, в частности, приготовить обед. Марк на это охотно согласился, и в течение полутора часов я делала вид, что работаю, на самом же деле прислушивалась к приглушенным взрывам хохота, которые то и дело доносились до меня из кухни. Я уже дошла до точки кипения, когда они наконец явились в спальню, оба в фартуках, распаренные, красные и очень довольные собой и друг другом. Марк катил перед собой уже накрытый на троих сервировочный столик, у Оксаны в руках была большая кастрюля с супом. Обед они действительно приготовили на славу, но я, в общем-то, не ревнивая, сполна прочувствовала, что такое это «зеленоглазое чудовище».