- Не думаю, что тогда, после смерти маленькой Таисии, у нее были какие-то планы. - продолжал Сергей. - Но вы с мужем были в Америке, и она никак не могла собраться с духом, чтобы сообщить вам о трагедии.
Как вы знаете, после выкидыша, когда врачи вынесли Ирине приговор - она, мол, никогда не сможет родить, - она была одержима мыслью о материнстве. Когда Тая - ваша Тая! - умерла, Ирина неожиданно забеременела. И постепенно у нас созрела мысль - заменить Таю своим ребенком, если родится девочка. И действительно, родилась девочка; Ирина назвала ее тоже Таисией, что не вызвало пи у кого никаких вопросов. Вряд ли бы Ирина осуществила свой обман, если бы ей не благоприятствовали обстоятельства: сначала вы, Тамара Петровна, жили за границей, а потом были буквально прикованы к постели больного мужа. Только когда заболевание Константина перешло в хроническую форму, вы смогли вырваться в Оренбург. Вашей Тае к тому времени исполнилось бы четыре года, а дочери Ирины не стукнуло еще и трех, но сестра уверила вас, будто девочка немного отстает в развитии …
- Да, она еще добавила, что врачи не видят в этом ничего страшного… - отстраненно, как будто речь шла о ком-то постороннем, заметила Тамара.
- Когда Николай припер Ирину Петровну к стенке неопровержимыми фактами, - тут Сергей бросил взгляд на сыщика, и тот согласно кивнул, - так вот, когда Николай припер ее к стенке, она заявила, что ничего плохого она в виду не имела и что лучше, когда у человека две матери, чем ни одной. Совесть, судя по всему, ее не мучила до тех пор, пока Таисии не пришла пора получать паспорт. В школу Ирина оформила дочку по метрике ее покойной двоюродной сестры, но вряд ли с паспортом все вышло бы так же гладко, если бы не изменилось административное деление города. Правда, Ирине пришлось «потерять» свой собственный паспорт, куда был вписан ребенок, но это было единственным осложнением.
Тут Сергей перевел дух и замолчал, и, воспользовавшись паузой, Тамара спросила:
- А сама Таисия - знала ли она эту историю?
- Знала. Ирина воспитывала ее как свою дочь, как вы и договорились, тем более что она действительно была ее родной дочерью. Но когда девочке исполнилось шестнадцать лет - то есть когда вашей дочке должно было исполниться столько же - и началась эпопея с паспортам, Ирине пришлось во всем признаться.
- Сволочи!… Какие сволочи!… - Тамара обхватила голову руками и опять стала раскачиваться взад-вперед на кушетке.
Так прошло минут десять; мы все молчали. Да и что можно сказать при таких обстоятельствах, хотя мыслей у меня на этот счет появилось множества Эти два ошеломительных открытия - то, что Таисия была дочерью Тамары, и то, что она ею не была, - бросали новый свет на ее возможное участие в преступлениях. Девица, с самых юных лет привыкшая лгать, под чужим именем занимавшая чужое место, - какие представления о морали могли выработаться у такого человека? Понятно теперь, почему такое удовольствие доставляло ей делать людям гадости. Могла ли она убить, если бы кто-то проник в ее тайну и угрожал раскрыть се? Несомненно, могла бы! Я была уверена в этом.
Как бы отвечая на мои размышления, Тамара отняла руки от лица и тихо произнесла:
- Теперь я понимаю, отчего она меня ненавидела… Раньше я считала, что это оттого, что я ее не признала и оставила воспитываться в провинции у тетки.
На самом деле она невзлюбила меня потому, что была мне всего лишь племянницей, а не дочерью и не имела права жить в этой московской квартире, роскошествовать на мои деньги. Я всегда ее содержала, она знала это и именно за это еще больше ненавидела. Так же точно меня с детства терпеть не могла Ирина - за то, что я была удачливее, потому что меня любили мужчины, потому что у меня все в жизни получалось, в конце концов, потому, что у меня были деньги… Зависть - страшное чувство! - Тамара опять замолчала, опустив голову, потом спросила хриплым голосом:
- А где… где похоронили мою девочку?
Тут впервые за все время заговорил молчаливый Николай. Он встал, подошел к нам и протянул Тамаре фотографии, которые достал из кармана кожаной куртки:
- Я сделал для вас снимки - я ведь понимал, что вы захотите увидеть ее могилу. Она совсем рядом с тем местом, где погребена ваша мать, только с другой стороны часовни.
На одной из фотографий была запечатлена крошечная каменная плита с высеченным на ней крестом - без имени и фамилии, без даты рождения и смерти, зато с портретом. Второй цветной снимок был запечатлен крупным планом - пухленькое розовощекое младенческое личико с ангельским выражением голубых, несоразмерно огромных глаз, устремленных куда-то вверх, в обрамлении светлых кудряшек… Я не сентиментальна, но почувствовала, как у меня защипало в носу; Синякова же будто окаменела.