Мы сообщаем вождю советского народа, что сегодня в 15 часов 50 минут самовольно ушел из жизни фюрер. На основании его законного права фюрер всю власть в оставленном им завещании передал Деницу, мне и Борману. Я уполномочен Борманом установить связь с вождем советского народа. Эта связь необходима для мирных переговоров между державами, у которых наибольшие потери.
Геббельс".
Кребс вручил мне еще два документа: о его полномочии на ведение переговоров с русским Верховным командованием (бланк начальника имперской канцелярии с печатью подписан Борманом 30 апреля 1945 года) и завещание Гитлера со списком нового имперского правительства и верховного командования вооруженных сил Германии (этот документ подписан Гитлером и свидетелями; на нем пометка - 4 часа 00 минут 29 апреля 1945 года).
Кребс как бы хотел прикрыться этими документами от вопросов, которых, разумеется, ожидал. Он чувствовал неловкость и трудность дипломата, пришедшего не просто представлять одну сторону другой, а просить "пардона". Конечно, ему хотелось осторожно прощупать нас, узнать, нельзя ли чего выторговать, играя на наших чувствах обоснованного недоверия к союзникам по антигитлеровской коалиции, которые так долго тянули с открытием второго фронта. В то же время ему, закоренелому нацисту, не так-то легко было признать себя побежденным. Ведь он принимал личное участие в походе на Восток.
Почему же я ответил Кребсу, что самоубийство Гитлера не является для меня новостью?
Должен признаться, что я не знал о смерти Гитлера и не ожидал услышать о ней из уст Кребса. Однако же, готовясь к этому разговору, я настроил себя встретить любую неожиданность спокойно, не выказывая и тени удивления, не делая торопливых выводов. Я знал, что опытный дипломат - а Кребс был именно таковым - никогда не начнет разговора с того вопроса, который для него является главным. Он обязательно сначала разведает настроение своего собеседника, а затем постарается повернуть разговор так, чтобы о главном вопросе заговорил первым тот, кто должен его решить.
Для меня и для всех присутствующих при переговорах смерть Гитлера была действительно новостью первостепенной важности, но для Кребса она служила лишь дипломатической маскировкой основного, самого главного вопроса. Поэтому я сразу отвел его попытку увести разговор в сторону и тем самым заставил перейти к делу, ради которого он пришел к нам.
- В этих документах речь идет о Берлине или о всей Германии? - спросил я.
- Я уполномочен Геббельсом говорить от имени всей германской армии, последовал ответ.
Соединился по телефону с маршалом Жуковым, доложил, что Кребс уполномочен временно прекратить военные действия. Жуков спрашивает Кребса, идет ли речь о капитуляции.
- Есть другие возможности прекратить войну, - ответил Кребс. - Для этого необходимо дать возможность собраться новому правительству во главе с Деницем, которое решит вопрос путем переговоров с Советским правительством.
- Какое может быть правительство, если ваш фюрер покончил жизнь самоубийством, тем самым признал несостоятельность возглавляемого им режима. После него, наверное, остался кто-то из заместителей, который вправе решать быть или не быть дальнейшему кровопролитию. Кто сейчас замещает Гитлера?
- Сейчас Гитлера замещает Геббельс. Он назначен канцлером. Но перед смертью Гитлер создал новое правительство во главе с президентом гросс-адмиралом Деницем.
Пока я разговаривал с Кребсом, мой адъютант, Всеволод Вишневский и Евгений Долматовский старательно записывали каждое слово. Чего-чего, а секретарей на этих переговорах хватало.
Кстати говоря, несколько лег назад ко мне обратилась вдова Всеволода Вишневского, Софья Касьяновна Вишневецкая, с просьбой дать согласие на опубликование записей, сделанных ее мужем во время моих переговоров с Кребсом. Я их внимательно прочитал и дал согласие: они весьма точны, хотя, разумеется, не полны. Но упрекать писателя за это нельзя. Ведь в переговорах, кроме меня и Кребса, участвовало командование фронта. И конечно, присутствующие не знали содержания телефонных разговоров.
К счастью, память хорошо сохранила подробности той ночи, и я постараюсь воспроизвести их с максимально возможной точностью.
Получив первые ответы на свои вопросы от Кребса, решаю позвонить командующему фронтом. Беру телефонную трубку, вызываю маршала Жукова, докладываю ему:
- Ко мне прибыл начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал Кребс. Он сообщил, что Гитлер покончил жизнь самоубийством. Геббельс как канцлер и Борман как председатель нацистской партии уполномочили Кребса вести переговоры с нами о перемирии. Кребс просит прекратить военные действия на время переговоров, дать возможность собраться новому правительству во главе с президентом Деницем, которое решит вопрос о дальнейшем течении войны.
Г. К. Жуков сказал, что немедленно доложит в Москву. Я же должен ждать у телефона: возможно, будут вопросы и потребуются разъяснения.
Спустя минуту он спросил:
- Когда Гитлер покончил с жизнью?
Сознательно задаю Кребсу вторично этот вопрос, так как в первый раз он оговорился не то механически, не то умышленно. Спрашиваю и смотрю на часы, они показывали 4 часа 27 минут 1 мая. Кребс поспешил уточнить:
- Вчера, тридцатого апреля, в пятнадцать часов пятьдесят минут.
Передаю это Жукову, а тот - в Москву. Через минуту в телефоне слышится:
- Спросите Кребса, хотят ли они сложить оружие и капитулировать или же намерены заниматься переговорами о мире?
Спрашиваю Кребса в упор:
- Идет ли речь о капитуляции и заключается ли ваша миссия в том, чтобы ее осуществить?
- Нет, есть другие возможности.
- Какие?
- Разрешите и помогите нам собрать новое правительство, которое назначил Гитлер в своем завещании, и оно решит этот вопрос в вашу пользу.
Докладываю этот ответ Г. К. Жукову. Он приказывает снова ждать у телефона.
Ну, думаю, хитер этот Кребс: второй раз повторяет одно и то же излюбленный прием дипломатов добиваться цели настойчивым повторением одной и той же мысли в разных вариантах. Но сейчас он грубо перехлестывает. На пятой странице завещания Гитлера читаю: "Чтобы Германия имела правительство, состоящее из честных людей, которые 6удут продолжать войну всеми средствами, как лидер нации, я назначаю членами нового кабинета..."
- Что за новое правительство? - интересуется Жуков.
Я как раз, читая завещание Гитлера, дошел до состава этого нового правительства. Вот оно:
1. Президент - Дениц
2. Канцлер - Геббельс
3. Министр партии - Борман
4. Министр иностранных дел - Зейс-Инкварт
5. Министр внутренних дел - гаулейтер Гислер
6. Военный министр - Дениц
7. Командующий сухопутными войсками - Шернер
8. Командующий военно-морским флотом - Дениц
9. Командующий военно-воздушным флотом - Грейм
10. Рейхсфюрер СС и начальник германской полиции - гаулейтер Ханке
11. Министр хозяйства - Функ
12. Министр сельского хозяйства - Баке
13. Министр юстиции - Тирак
14. Министр просвещения - д-р Шил
15. Министр пропаганды - д-р Науман
16. Министр финансов - Шверин-Крозиг
17. Министр труда - д-р Хурфауэр
18. Министр вооружения - Саур
19. Руководитель германского рабочего фронта и член кабинета, рейхсминистр - Лей
- Что еще может сказать Кребс? - спросил Жуков. Передаю вопрос Кребсу. Тот пожимает плечами. Тогда я пояснил ему, что мы можем вести переговоры только о полной капитуляции Германии перед союзниками по антигитлеровской коалиции: СССР, США и Англией. В этом вопросе мы едины.
- Для того чтобы иметь возможность обсудить ваши требования, я прошу о временном прекращении военных действий и о помощи новому правительству собраться здесь, в Берлине. - И подчеркнул: - Именно в Берлине, а не в другом месте.
- Нам понятно, чего хочет ваше новое правительство, - заметил я, - тем более нам известна попытка ваших друзей, Гиммлера и Геринга, зондировать почву у наших союзников. Разве вы об этом не знаете?
Кребс насторожился, видимо, мой вопрос был для него неожиданным. Смутился, начал шарить в боковом кармане мундира и достал карандаш, который ему был совершенно не нужен.