«Нет, ему не место в этом Секторе,- с добродушной снисходительностью подумал Харлан,- новое назначение- вот единственное, что может его спасти!»
— Здравствуйте, Техник Харлан, — наконец произнес Финжи.
— Здравствуйте, Вычислитель.
— За эти два года, как вы…
— Два биогода, — поправил его Харлан.
Финжи удивленно взглянул на него.
— Ну да, конечно, два биогода.
Время в обычном понимании этого слова не существовало внутри Вечности, но человеческие тела продолжали стареть, и это старение служило единственной и неумолимой мерою Времени. Физическое Время отсутствовало, но биологическое Время продолжало идти, и за один биогод внутри Вечности человек старел так же, как и за обычный год во Времени.
Однако, даже самые педантичные из Вечных редко вспоминали об этом различии. Слишком удобно было говорить «увижу вас завтра», или «вчера я вспоминал о вас», или «встретимся на той неделе», как будто в Вечности и в самом деле существовали «вчера», «завтра» или «будущая неделя». Для удовлетворения природных инстинктов человека были введены условные «сутки», состоящие из двадцати четырех биочасов с формальным разделением на «день» или «ночь», «сегодня» и «завтра».
— За два биогода, прошедших после вашего отъезда,- продолжал Финжи,- в 482-м появились признаки кризиса. Возникла очень странная, чрезвычайно щекотливая и почти беспрецедентная ситуация. Никогда еще мы так остро не нуждались в точных Наблюдениях.
— Вы собираетесь использовать меня как Наблюдателя?
— Да. Разумеется, это непростительное расточительство — поручить талантливому Технику работу простого Наблюдателя, но ваши прежние Наблюдения до сих пор остаются непревзойденным образцом четкости и проницательности. Именно эти качества нам сейчас необходимы. А теперь позвольте вам обрисовать некоторые детали…
Но Харлану в тот раз так и не удалось познакомиться с деталями. Отворилась дверь, и он уже больше ничего не слышал: все его внимание целиком поглотила вошедшая в комнату девушка.
Нельзя сказать, что Харлану никогда не доводилось видеть в Вечности женщин. Никогда- это чересчур. Редко, крайне редко — так будет вернее.
Работая Наблюдателем, Харлан насмотрелся на женщин, но там, во Времени, они были для него почти неодушевленными предметами, как чашки и ложки, столы и стулья, стены и потолки. Они были всего только фактами, подлежащими Наблюдению.
Но встретить такую девушку! Да еще в Вечности!
Она была одета так, как одевались аристократки в 482-м. Коротенькие бриджи из тонкого материала да прозрачная накидка выше талии- вот, собственно, и все.
Иссиня-черные волосы свободно падали ей на плечи. Тонкая линия помады на верхней губе и толстая на нижней создавали впечатление, что она капризно надула губки. Ее юное, почти детское лицо было молочно-белым, и на нем резко выделялись мочки ушей и веки глаз, окрашенные в розовый цвет. С плеч свешивались драгоценные подвески, которые тихонько позвякивали, как бы приглашая обратить внимание на совершенную форму ее груди.
Она присела за маленький столик, стоящий в углу, и за все время, пока Харлан сидел в кабинете, лишь раз скользнула по его лицу быстрым взглядом своих темных глаз.
Когда Харлан вновь обрел способность слышать, Финжи уже заканчивал:
— Все эти сведения вы найдете в официальном отчете, а пока можете занять свою старую квартиру и прежний рабочий кабинет.
Харлан так и не помнил, каким образом он оказался за дверью. Надо полагать, просто вышел…
Из всех чувств, овладевших им, самым очевидным было негодование. Разрази его Время, нельзя позволять Финжи выкидывать такие фокусы! Это издевательство над…
Придя в себя, он перестал стискивать челюсти и разжал кулаки. Надо в этом разобраться. Немедленно! Он решительно направился к столу Связиста; шум собственных шагов гулко отдавался в его ушах.
Связист поднял голову и, стараясь не смотреть на Техника, вкрадчиво произнес: