- Демоны или не демоны, - всё так же спокойно произнёс он, - всё это лишь обороты языка. То, что в одних мирах называют наукой, в других именуют колдовством. В чём разница?
- В том, что науку можно объяснить, - возразил Дезмонд.
- Как и магию – иногда. И не всегда.
Дезмонд промолчал. Физика не была его любимым предметом никогда, но даже он знал, что на передовых рубежах науки остаётся то, что учёным по-прежнему не удаётся обосновать.
- Под мирами, - вдруг предположил он, - ты же имел в виду планеты, да? Нигде в империи нет планет, где верили бы в колдовство.
Аэций грустно улыбнулся и покачал головой.
- Под мирами я имею в виду даже не планы бытия. Я имею в виду Вселенные, в каждой из которых собственное человечество и собственная жизнь. Впрочем, в некоторых людей и вовсе нет.
Дезмонд молчал, недоверчиво глядя на него. Впрочем, сказанное не так уж сильно отличалось от его представлений о мире – да и не противоречило современной науке. Его, однако, интересовали более конкретные вопросы.
- Чего они хотят от нас?
- Увы, но скорее всего – ничего. Люди для них – лишь досадная помеха на пути к тем, кому они мечтают отомстить.
Дезмонд молчал.
- И мы обречены? – после долгой паузы спросил он.
- Не знаю, - Аэций пожал плечами. Его осанка оставалась такой же расслабленной как до того, как прозвучал этот вопрос. – Многое будет зависеть от вас.
У Дезмонда холодком по позвоночнику пробежалось это «вас», но он ничего не сказал.
- На самом деле меня не было здесь очень, очень давно, - Галактион устало посмотрел в окно. – Я слишком мало знаю о том, что здесь происходит и о том, что произойдёт. Но… я надеюсь разобраться раньше, чем цивилизация будет обречена.
Дезмонд удивлённо глядел на него.
- И ты говоришь мне об этом вот так… легко?
Аэций перевёл взгляд на собеседника и коротко усмехнулся.
- А что скрывать?
Дезмонд не нашёлся с ответом.
- Если мы умрём – то умрём. Безсполезно себе врать. К тому же… - он на мгновение замолк. – Я не собираюсь рассказывать об этом абсолютно всем. Пусть Аврора решает сама, что говорить, а что нет.
- Чем же я отличаюсь от других? – не сдержал яда Дезмонд.
- Я просто немного знаю… тебя, - проговорил Аэций медленно, задумчиво глядя на него. – Это не значит, что я отношусь к тебе иначе, чем к другим. Но я знаю, что тебе это не навредит.
Дезмонд какое-то время молчал.
- Это не честно, - наконец произнёс он. – Поэтому по телевизору ничего, кроме фестиваля цветов, да?
- Скорее всего, так.
В салоне повисла тишина. Дезмонд пытался переварить услышанное и разобраться, верит он или нет.
Глушилка издала предупреждающий писк и оба опустили на неё взгляд.
- Её хватит ещё минуты на три, - поделился Аэций. – Прошлые семь ты потратил бестолку, Дезмонд. Всё это – я мог рассказать тебе и внизу. Если хочешь спросить о чём-то более важном – время ещё есть.
Глядя на Дезмонда он отлично видел какой сумбур творится у него в голове сейчас. Аэций опустил взгляд на часы, чувствуя, что собеседник так и не решится ни на что сейчас и что придётся проворачивать фокус с глушилкой, флаером и подложной записью ещё раз.
- Луана, - выпалил Дезмонд вдруг, так что Аэций вдзрогнул от неожиданности и растерянно уставился на него. – Могу я… увидеть её ещё раз? – он подумал и прежде чем получить ответ исправился: - могу я хотя бы узнать, где она сейчас? Что… с ней?
Краем глаза Аэций заметив, как сжались на дверном замке побелевшие пальцы Волка и почти инстинктивно накрыл их своей рукой.
- Ты не пленник, - тихо сказал он. – Можешь видеться, с кем захочешь. Если тебе что-то нужно узнать – скажи слугам или мне.
Дезмонд стиснул зубы так, что на скулах заиграли желваки. Секундная стрелка стремительно отщитывала мгновения эфирной тишины.
- Владычица… Вы думаете, она разрешит? После всего… что произошло?
Аэция неприятно царапнуло это внезапное и испуганное «вы».
- Любые угрозы со стороны империи можешь не принимать в рассчёт, - всё так же спокойно ответил он. – Я позабочусь обо всём.
Он с досадой отметил, что глушилке осталось жить десять секунд.
- Нас связывает гораздо больше, чем ты думаешь, - уже торопливо произнёс он. – И я сделаю всё, чтобы тебя защитить. Даже если империя перестанет существовать.
ГЛАВА 29. Единство
Инэрис с трудом могла усидеть на своём стуле. С самого начала совет больше походил на фарс или сцену разбора ограбления на базарной площади.
Инэрис не понимала, зачем она здесь. Вызов императрицы застал её на полпути к системе Грейнкерура, и Инэрис ожидала чего угодно, только не спокойного приказа:
- Разворачивайся и лети назад.
Назад…
- Что? – переспросила Инэрис тогда.
- Ты слышала. Ты нужна мне здесь.
- Я нужна там. Я могу попытаться спасти наших людей.
- Ты никого уже не спасёшь. Грейнкерура больше нет. Верфей тоже. Сейчас нам нужно сплотиться и принять удар, и ты нужна мне здесь, на совете. Ты должна принять управление флотом Светлой Дуги.
- Флотом светлой дуги… - пробормотала Инэрис и отключилась. Она слишком хорошо представляла, что представляет из себя этот флот, чтобы обрадоваться возложенной на неё чести. Корабли не обновлялись сотни лет, а те, что были построены в последние годы, никогда не нюхали пороха. И всё же в тот момент Инэрис решила, что императрица права – потому что если кто-то и мог вести в бой эти остатки былого величия, то это была она.
Теперь, сидя в зале совета лицом к лицу с представителями аристократии и промышленных корпораций, Инэрис сильно сомневалась в своём решении. Никто здесь явно не собирался объединяться вообще – под её властью или чьей-либо ещё. Даже попытка выступить с вдохновляющей речью оказалась безуспешной – её попросту прервали панические возгласы людей, которые больше всего боялись, что война придёт в их собственный дом.
- Что с Грейнкеруром? – расслышала Инэрис возглас из левого крыла. Она хотела было ответить, но и это оказалось невозможно, потому что возглас тут же потонул в десятке ещё более разгневанных голосов.
- Они думают, что мы их защитим, - сказала Инэрис тихо.
Аврора, сидевшая до тех пор молча, сжав зубы, и похожая на мраморное изваяние, кивнула головой.
- Прошу внимания! – произнесла она в микрофон.
Зал взорвался новой волной ропота.
Аврора снова замерла, выжидая. Крики раздавались изо всех концов, разными голосами и разными словами… но суть их была одна. Императрица опустила глаза на горизонтальный экран, вмонтированный в столешницу. По экрану медленно проплывали сводки из пограничных секторов. Она успела прочитать с полсотни, когда на плечо ей легла тонкая рука.
Она сама готова была взорваться от подступавшей к горлу паники. В сердце Авроры не было и грамма той уверенности, что демонстрировало её лицо.
Аврора боялась, что всё, чем она жила последнюю тысячу лет, вот-вот сгинет. Боялась, что империя, которой она отдала жизнь, окажется неспособной отразить первую же волну атак. И пока что страх её находил воплощение в реальности. Планеты горели одна за другой. Только зная все детали инфраструктуры Кариты, можно было понять, по какому принципу выбираются цели – враг бил по верфям и транспортным узлам, лишая огромного осьминога империи главных нервных центров.
Но было ещё что-то в рисунке этих атак, чего Аврора осознать не могла. Каждая следующая становилась для неё неожиданностью и уколом отдавалась в сердце, будто бы удары ножа впились в её собственное тело.
- Сделай же что-то, - прошипела Элеонор, сидевшая по левую руку от императрицы. Аврора снова окинула взглядом зал. Элеонор легко было говорить. Элеонор сама не знала, что делать, и не желала задумываться о том, что может не знать и она.
Аврора покосилась на Инэрис, искоса и с опаской смотревшую на неё саму. Инэрис тоже ждала от неё каких-то слов, но слов не было. Аврора отлично понимала, что никто здесь не захочет рисковать собой и собственными мирами, чтобы отразить атаку. Едва она предложила в начале заседания создание единого комплекса вооружённых сил из разрозненных гвардий и дружин, как начался хаос, который длился до сих пор. Герцоги и магнаты с упоением уличных торговок обличали друг друга в грехах, накопившихся за сотни лет.