ГЛАВА 30. Страх
Ренгар открыл глаза и долго смотрел в потолок над собой. Он плохо помнил, как оказался здесь, и с трудом понял, где находится это самое «здесь» — комната над одним из баров, где они с Дезмондом и Меридиком частенько собирались, чтобы выпить.
Воспоминания возвращались медленно и были смутными, как будто всё случившееся происходило не с ним.
Ренгар помнил людей в белых туниках. В пальцах одного из них переливался светящийся шар. А ещё боль, пронзающую насквозь, впивающуюся в зрачки и вытекающую из-под ногтей.
— Нет… — прошептал он, когда память услужливо подкинула ему последнее из воспоминаний: боль тогда стала нестерпимой. Казалось, череп вскрыли и теперь копошатся в мозгах шершавыми пальцами. И он говорит, говорит всё, что знает о повстанцах, отвечает на все вопросы, которые они задают, и на все, которые может придумать сам — потому что, пока он говорит, боль становится чуть тише, а тот, в белом, милосерднее. Он обещает быструю смерть.
Ренгар взвыл. Никогда нельзя было верить Ордену. Никогда ещё они не выполняли обещания так, как должны были. И даже смерть, которая должна была стать мгновенным избавлением от мук — физических и душевных — так и не пришла.
Ренгар снова взвыл и ударил кулаком по подушке, с каждой секундой всё отчётливей понимая, какими станут последствия его слов. Если кто-то из тех, кого он предал, ещё жив, то они найдут его и уничтожат. Потому что среди Хозяев Окраин никогда не любили предателей и лжецов.
— Нет… — прошептал он в третий раз и согнулся крючком, пытаясь стиснуть руками запевшее пронзительной болью сердце. И вопреки всякой логике услышал голос откуда-то из темноты:
— О, да.
Ренгар дёрнулся, садясь на кровати, и окинул комнату быстрым взглядом.
— Какого… Кто здесь?
Тень колыхнулась, и в тусклом свете дешевых ламп Ренгар увидел мужчину в чёрном плаще. Казалось, всё его тело — даже белоснежная кожа — лучится всполохами тьмы, первозданной и недоступной прикосновениям света.
Ренгар рванулся, пытаясь нащупать оружие, но не обнаружил ни бластера, ни ножа и лишь хрипло рассмеялся, медленно отползая к дальнему подлокотнику дивана.
— Ты будто бы боишься меня, Ренгар Минс.
Ренгар сглотнул.
— Если тебя послали меня убить, то делай своё дело скорее.
— О, нет. Ты не заслужил смерти. Мы так не считаем.
— «Мы»? Кто мы? Орден или Хозяева?
— Ни то, ни другое. Хотя моего властелина и зовут иногда — «Хозяин».
Ренгар фыркнул.
— Значит, ты просто раб?
Глаза незнакомца полыхнули огнём, и одним молниеносным движением, преодолев разделявшее их расстояние, он схватил Ренгара за ворот футболки и легко вздёрнул вверх.
— Тебе лучше бы помолчать, — произнёс он с тихой угрозой.
— Но ты пришёл говорить. Значит, твой Хозяин считает иначе.
Незнакомец тихо рыкнул и резко выпустил ткань, так что Ренгар едва удержал равновесие, падая на диван. Не поворачиваясь, незнакомец сделал два шага назад и упал в кресло. Несмотря на то, что подлокотники его были обшарпаны, а обивка протёрлась, незваный гость держался с таким достоинством, словно это был королевский трон.
— Моё имя Бальтазар.
Ренгар пожал плечами.
— Я бы представился, но, похоже, в этом нет нужды. Так что тебе нужно от меня?
Бальтазар молчал, разглядывая его. Он ждал, пока страх достигнет той критической массы, за которой Ренгар уже не захочет дерзить, но, так и не дождавшись, продолжил:
— Своё положение, полагаю, ты уже понял. В империи тебе места нет.
Ренгар фыркнул.
— Империя велика. Найдётся место и мне.
— Ты сам знаешь, что я прав, так что спорить я не буду.
Ренгар промолчал. Он в самом деле отлично понимал, что незваный гость прав. Если Орден не убил его, значит — у Ордена ещё были на него планы. Быть может, из него хотели сделать наживку для выживших мятежников. А может, его ещё убьют, когда убедятся в его полной бесполезности. или… Ренгар сглотнул. или снова будут пытать.
Ренгар стремительно мотнул головой, отгоняя видение, а Бальтазар усмехнулся, точно видел его насквозь.
— Не стоит изображать патриотизм. Мы оба знаем, что никто не ненавидит империю так, как ты.
— Может быть, — Ренгар попытался говорить спокойно.
— Это точно, Ренгар. Ведь ты не аристократ, и тебе не досталось того, о чём ты так мечтал всегда. Ни денег, ни славы, ни свободы, ни…. Бессмертия. Мы можем дать это всё.
— Кто эти «мы»?
— «Мы» — те, кто так же, как и ты, хотел бы разрушить империю.