— Это как же? — растерялся Толян.
— Сервизами, унитазами, плиткой…да мало ли ещё чем? Талоны не только не исчезнут, а будут выдаваться на все остро необходимые товары. Сейчас страну растаскивать начнёт тот, кто поближе к караваю сидит. Простой человек будет как уж на горячей сковородке. Контроля со стороны партии не станет, комсомол уже накрылся. Так, один осадочек мотыляется.
Я, видя, что Толян зависает, решил перейти к новой теме. Ваучеры, валюта.
— Почти все страны, что отколются от СССР, заведут свою валюту. Оно и понятно. Всем хочется самостоятельности и прочих ништяков независимости от бывшей империи. Но истинной стабильной валютой будет доллар. Хранение денег в чулках, банках, сберкассах — это для наивных и потерявшихся во времени чудаков. Эту мысль я постарался особенно вбить в голову Толяна.
— К лету валютный обмен гражданам разрешат, знаю от верных людей. Со свободным и диким рынком появится множество мошеннических организаций, что будут привлекать деньги честных граждан, обещая золотые горы, даже наше государство не сможет пройти мимо такого искушения. И подо всё это будут подводиться очень веские основания. Это тебе не денежно-вещевая лотерея или облигации государственного займа, что у нашей бабушки в сундуке до самой смерти пылились. На@бать собственный народ по полной, а не какой-нибудь вшивой лотереей — это же мечта новых лидеров России! Да не абы как, а до кости сорвать всё мясо, чтобы один обглоданный жёлтый костяк остался. Понятное дело, всё это осуществит не абстрактное государство, а вполне конкретные шустрилы и наивные мечтатели с подвешенными языками. Всякие там чубайсы, гайдары и прочие. Но они-то и будут на ближайшие десять лет нашим государством… — я вовремя прикусил язык на фамилиях, но Толян всё же не заметил.
— Блин, я думал, этот год выдался — мама не горюй! А ты тут мне вон что вещаешь… — Толян набулькал себе до краёв в гранёный стакан и выпил беленькую, будто воду.
— Девяносто второй — логичное продолжение девяносто первого. Чего ты хотел, брат, подарков от Деда Мороза? Их припасено вагон и маленькая тележка. К августу, когда народ начнёт охреневать от скорости и масштабов роста цен, правительство собирается раздать народу некие бумажки. Ваучеры называются. По штуке на гражданина. Номиналом аж в десять тысяч рублёв.
— Оху… сколько?! Это ж два «Москвича-412»!
— Бери выше, две «Волги»! Но не спеши, Толя, радоваться. К тому времени даже на зарплату в пару тысяч ты семью нормально прокормить не сможешь. Так вот, это очередная придумка, как с одной стороны не просто навешать лапши на уши людям, но и похоронить его под этой лапшой, содрав три шкуры и поделив имущество СССР между парой сотен особо хитровы@банных будущих миллиардеров из числа причастных к кормушке. А представлено это будет, как великое благо и выход из углубляющейся ж@пы, с рекламой и танцами по зомбоящику. Народ и страну будут нагло обувать в валенки на рыбьем меху, а большинство будет считать, что приобщается к мировой культуре частнособственнических отношений. Лохотрон, замешанный на идеологии всеобщего счастья новой рыночной России.
— Так что ж делать, Гаврила? — растерянно икнул и откинулся на спинку стула Толян.
Будучи старше меня на четыре года, брат с детства с уважением относился к моим способностям в образовании и науках. И сейчас невольно обратился за разрешением накипевших вопросов именно ко мне. К тому же, кроме меня, за столом больше никого не было.
— А я что, Ленин, Толь? Или Энгельс пополам с Марксом? Я, конечно, будущий доктор, но всего не знаю. Не, Толя, сам, сам, сам! Единственно, шо меркурю, — я сделал вид, что глубоко задумался, — народ у нас в большинстве своём тёмный. Весь опыт коммерции — вырастить помидоры на рынке, да продать за рупь-два. Или сп@здить мешок комбикорма и опять же продать. Примерно в таких вариантах. Я утрирую, конечно, но думаю, в том бардаке, что начнётся с отпусканием цен и раздачей пропусков в экономический рай, очень много, кто потеряется. Ибо тёмен наш разум, страшно необразованный мы в смысле экономики народ. Слова «ваучер», «акции», «биржа» и прочие вызывают у нас тревогу, несварение и геморрой одновременно, а также смутные воспоминания о дореволюционной жизни буржуев из советского кинематографа. Вот и пустится народ во все тяжкие: кто на водку менять ваучеры, кто на рынок в скупку снесёт за пару-другую бумажек с американскими президентами. Будут такие, кому повезёт сменять их на телевизор или даже на холодильник. Но это уже почти миф. Наверняка появятся ушлые ребятки, которые сколотят какие-нибудь фонды или корпорации по добровольно-законному отъёму у населения этих ваучеров, якобы с целью грамотного и выгодного вложения их в собственность перспективных коммерческих объектов бывшего союза. Не удивлюсь, что за свои услуги они ещё и стрясут с народа четвертной-другой. Затем поморочат голову с годик-два и растают в дымке тумана того самого счастливого изобильного будущего. А русский мужик, что сделает? — я вопросительно посмотрел на брата.