— А вы…э-э-э…вы, отец Афанасий?
— Хе-хе… — улыбнулся священник, присаживаясь рядом со мной на корточки, — вопрос, что называется, не в бровь, а в глаз, Миротворец. Кстати, ты так и собираешься лежать на каменном полу? Разговор ведь долгий намечается.
— Да я бы и рад встать, — замялся я, — только совсем никак.
— Брось, Гавр! Не так уж ты и немощен. А боль — что? Квинтэссенция трусости организма, да и только. Дайка, я тебе немного помогу.
Отец Афанасий легко вздёрнул меня, крепко обхватив руками подмышки, и словно тряпичную, куклу понёс к выходу. Я изо всех сил крепился, безбожно давя матерки, чтобы хоть как-то отвлечься от разгулявшейся по мышцам боли.
Священник даже не вспотев дотащил меня до растопленной баньки. Ну конечно, это же та самая ночь перед моей отправкой на фронт! Воспоминания неожиданной волной всколыхнули душу. Надо же, какая ностальгия. Такое впечатление, что прошёл не год, а как минимум лет десять. Уж и я другой, и Афанасий, похоже, не совсем Афанасий…а вот банька та же!
Священнику даже раздевать меня не понадобилось. В этот раз я переместился в костюме Адама. Он попросту взгромоздил меня на средний полок, на котором я с наслаждением распластался, постепенно впитывая целительный жар и наслаждаясь терпкостью банного духа.
Спустя несколько минут, а может, целую вечность, отец Афанасий продолжил прерванный разговор с вопроса.
— Будем собирать камни, а, Гавр?
Я ответил ему молчанием. Надоели все эти игры. Обрыдло! Каждый раз в ключевой ситуации в очередной реальности приходит какой-нибудь умник и начинает с оттопыренной губой учить меня жизни, не преминув при этом действием или словом намекнуть на моё ничтожество.
Хватит! Надоело. И плевать, кто он там вообще, этот отец Афанасий!
А банька ладная, самое то расслабиться. Хоть что-то приятное в этой куче дерьма.
— Злишься, анавр? Что ж, правильно злишься. Сам-то я против был, чтобы с тобой так поступали, но…хм, понимаешь, брат, по-другому никак бы не вышло. Нельзя против Закона идти. Всем плохо было бы. И тебе, и нам, и твоим близким. Всем! Так что, пришлось использовать способ жёсткой инициации…
— А идите-ка вы все на хер: Хранители, Смотрящие, черти, ангелы, анавры и прочие либералы с демократами… — я сделал глубокий вдох и кряхтя перевернулся на спину, — надоели, мля…попариться спокойно хочу.
— Понимаю, — отец Афанасий устроился надо мной на верхней полке, слегка нависая слипшимися от влаги космами. Глаза его в полумраке отражали отблески огня керосинки. — Но узнать-то теперь ты всё обязан. Как-никак, а мы в итоге своего добились. А там, хоть домой возвращайся и живи себе, как знаешь, хоть здесь оставайся, — он хитро подмигнул мне, — а что, реальность на загляденье. С твоими-то навыками. Прогрессорствуй — не хочу!
— Слышь, отец Афанасий, а ты ведь так на мой вопрос и не ответил, — прервал я поток сознания бывшего каторжника.
— Это на какой же? — неказисто изобразил удивление священник, утирая обильный пот, выступивший на лице.
— Кто ты такой, отец Афанасий?
— А ты ещё не догадался?
— Неужто сам Закон Сохранения Реальности? — хмыкнул я, подкладывая под голову веник.
— Не поминай всуе, Гаврила. Неужто я сирый да убогий могу претендовать на сверхсущность?
— Кто вас знает, Хранителей…
— Не разочаровывай меня, Гавр. Кстати, а знаешь что? Нет никаких Хранителей! Вернее, есть. Но никакого отношения к твоей истории эта цивилизация не имеет. И никогда не имела. Так, удобно подвернулись к слову. Очень сложно, знаешь ли, подбирать легенду инициации для анавра на ходу. Особенно если его генные способности находились в рецессии большую часть биологического цикла, — отец Афанасий сел на полке в позу лотоса, слегка согнув шею, чтобы не задевать макушкой потолка, — ох и трудная это работа, из болота тянуть бегемота, — в устах священника стишок прозвучал как эпитафия.
— Погодите. Вы хотите сказать, что вся моя эпопея с заданиями…
— В точку, анавр. Все твои перемещения, задания, поиски демиургов — имели лишь одну действительно значимую истинную цель. Инициировать твой нейротрон. Уникальный, надо сказать, нейротрон. По стечению обстоятельств, ещё не до конца нами изученных, нераспознанный при рождении и в процессе взросления. Редкое сочетание генов Миротворца, Воина и Ремесленника создали своеобразный «кариотипический камуфляж». А проще говоря, подавили способности потенциально сильного Демиурга. При этом ни один из наших Миротворцев не смог распознать в тебе основной сущности анавра. А нашли тебя и вовсе случайно. Лет за пять до нашей встречи ты стал донором костного мозга. Часть генетического материала попала к одному из наших Ремесленников, и он в итоге вышел на твою персону.