— Какой? — я немного растерялся, всё ещё не веря — прокатило!
— Почему среди предметов нет ни одной химии?
Ах вот оно что… Султановну задело, что я не решился сдавать экстерном предметы её кафедры. Ладно, «подпоём» самолюбию преподавателя биоорганической химии.
— Так как же можно, Сапфира Султановна? Это же не только теория, но и практика! Разве можно качественно подготовить и сдать экстерном такую прорву лабораторных? А навыки как нарабатывать? Не-ет… Это утопия! — я постарался изобразить праведное возмущение.
— Ш-шельмец, — от грудного голоса железной Шахерезады у меня помимо воли потяжелело в паху, — врёшь и не краснеешь! Но красиво, нужно признать. Ладно. Вот возьми, — она передала мне несколько бланков, — стандартные запросы на кафедры. Подпиши у заведующих, согласуй даты экзаменов и верни мне. Я попрошу включить меня от деканата в состав комиссий. Ну а с тебя знания, Луговой. А теперь…брысь отсюда, прогульщик!
Уже в коридоре до меня стали доходить истинные размеры бюрократической дыры, в которую я сам себя засунул. Это же мне теперь придётся уговаривать, упрашивать заведующих кафедрами, чтобы снизошли. А выскочек у нас не любят. В лучшем случае объяснят чьи в лесу шишки. Хотя, может, зря я нагнетаю и не так страшен чёрт, как его малюют?
На второй час лекции я, естественно, возвращаться не собирался. Почему бы и не заглянуть на кафедру общественных наук? И пойти следует по пути наименьшего сопротивления.
Доцент Апельсинова отвечала за политологию, социологию с курсом истории России. Человеком она была мягким, увлекающимся. Студенты пользовались этими её чертами без зазрения совести: стоило на лекции задать вопрос о кадетах или февральской буржуазной революции 1917 года — и пошло, поехало. Тема лекции немедленно съезжала на Львова с Милюковым и прочих Родзянко.
Была в соответствии с этой диспозицией у меня одна задумка…
К счастью, Елизавета Мартемьяновна была не занята и настолько рассеянна, что даже не пожурила меня за отсутствие на занятиях. Заинтересовать её было непросто. Когда же я завёл разговор о волонтёрах, охотниках, сёстрах милосердия, Первой мировой войне, принце Ольденбургском и юго-западном фронте стало понятно, что мне удалось нащупать точки соприкосновения.
Уж не знаю, как, но пришлось выложиться полностью. Даже мне, практически участнику указанных событий было довольно сложно переубедить ярую поклонницу кадетов. Тем не менее Апельсинова явно испытала от нашей беседы настоящее удовольствие, поэтому мою просьбу, подписать бланк заявления на экстернат она легко согласилась удовлетворить.
Каково же было моё удивление, когда она вызвалась подписать и второе заявление для кафедры философии, стоило мне лишь посетовать на сложность взаимопонимания с великим и ужасным профессором Миневичем.
— Ничего, молодой человек. В наше нелёгкое время, как и в любую эпоху революций и перемен, интерес к общественным наукам приобретает особое значение! Я чувствую в вас довольно высокий потенциал. Вы мыслите не по годам трезво и умеете отстаивать своё мнение. Хоть и не лишены ржавчины соглашательства и угодливого желания понравиться собеседнику, безропотно принимая его мнение! Так нельзя… Но я думаю, это недостатки молодости и неопытность. Дерзайте, я замолвлю за вас словечко профессору!
Вот те раз! Ай да Апельсинова! Да она раскусила меня с первой минуты. Не так уж и проста оказалась Елизавета Мартемьяновна. Хорошо, что я с самого начала отмёл мысль заявиться к ней с цветами и коробкой конфет. Пошлее не придумаешь. Мда-а-а…
Что ж, одной головной болью меньше. Уф, поговорили всего ничего, а вспотел, как мышь амбарная. Много слов сегодня на кубическую минуту вышло. Надо бы поспешить на вторую пару. Что у нас там? Микробиология. Ну вот. Ещё два часа потерянного времени на древние, как дерьмо мамонта, методы. Ничего. Если задумка с экстернатом удастся, буду посвободнее. А микробиология? Ну не всё же коту Масленица…
Глава 7
Имея деньги, так легко переносить нищету. Учись зарабатывать их, не лицемеря. Иди работать грузчиком, пиши ночами. Мандельштам говорил, люди сохранят все, что им нужно.
Неделя в хлопотах и тренировках с пустыми блужданиями в поисках демиурга прошла незаметно. В пятницу после занятий для разнообразия решили с Иванычем рвануть в столовую сельхозинститута. Всё равно организм аватара судя по ночному опыту спокойно переваривает и усваивает любую органику, как и в предыдущих реальностях. Так чего тратиться на нормальную еду? Неизвестно, сколько сегодня накалымить удастся, надо создавать какую-никакую финансовую подушку. И если Зелимханыч припряжёт очередной соляной вагон разгружать, сил понадобится много.