А начну-ка я с телефонного звонка экспедитору. Вот отнесу вечером вещички к Валентине Петровне и позвоню. Да, не забыть бы сегодня рассчитаться с Орлинду. Нехорошо тянуть, есть у меня чуйка: сгодиться мне этот канал в будущем. Надо, надо обрастать нужными людьми. С каждой новой миссией я всё больше убеждаюсь: один в поле не воин. Так чего из себя агента 007 строить? Неконструктивно, Гавр. Да и мистер Бонд не совсем один работал. Ему система помогала — ого-го какая.
До общаги добрался за рекордные двадцать минут, почти не запыхавшись. На проходной словил скользкий неодобрительный взгляд дежурной. Мельком глянул в одно из зеркал, висевших в фойе.
Ох…ну и рожа у тебя, Луговой! На правой скуле две большие, схватившиеся коркой, царапины шли поверх разливавшегося на треть щеки синяка. Ну вот, Гавр, устроили тебе кино «Рембо. Первая кровь». Долбанные хунхузы…
Надо бы версию получения боевых отметин придумать для института. Вернее, для деканата. Иначе советами замучат. А что тут долго сочинять? Пьяные приставали к девушке, а я полез защищать. Мне и наваляли. Банально? Зато жизненно. А как же прекрасная незнакомка? То бишь, потерпевшая. Пока мне рисовали этот выдающийся бланш, исчезла в переплетении переулков. Даже туфельку не оставила! Сдриснула в осенний туман… Тоже жизненно.
Нормальная тема. По крайней мере, не тупое: «Упал. Потерял сознание. Очнулся. Гипс». Правда, имидж в деканате и на двух кафедрах, куда я сегодня собирался для переговоров об экстернате, моя физиономия явно немного испортит. Да и плевать! Я что немецкий и латинский рожей своей сдавать буду? В конце концов, не прокатит, и хрен с ним.
Злость на самого себя и на гопников помогла взбодриться.
— О! А вот и наш Казанова! — в комнате все мои соседи были в сборе: Саня, Рома и, конечно, Мурик, что сейчас скалился во всю свою бусурманскую рожу.
— И вам доброго утречка, други, — отделался я дежурным приветствием.
— Эй, да вы посмотрите на него, — не унимался Мурик, — это ревнивый муж тебе дополнительное освещение устроил?
— Мурат Маджитович, зависть — нехорошая черта. Осуждается и Библией, и Кораном. А синяк у меня, чтобы все вопросы отпали, за дело. Какое? Мужское. И достаточно на этом. Проехали? — ледяным тоном спросил я, пристально глядя в глаза непонятно чему улыбающемуся туркмену.
— Всё, всё, Гавр! Уже отстал, — Мурик шутливо поднял ладони, — раз дело личное…э-э-э…мужское.
— Спасибо за понимание, — я сунул бочонок под кровать, и выдвинул чемодан, достал свежее бельё и рубашку, — мужики, — развернулся я к соседям, торопливо допивавшим чай с печеньем у стола, — есть тема. Я сегодня на квартиру съезжаю. Вариант неплохой нарисовался. Если спросят — ночую у родственника на Северо-Западном. А так — и вам хорошо, и мне не дует. Места, опять же, больше. К тому же целая кровать свободна. Плату за общагу я буду вносить регулярно. Если какой шухер или кто-нибудь не в меру любопытный нарисуется, Сань, можешь записку мне через старосту передать. Помнишь же, нашу Надюху?
— А то! — сразу расцвёл рыжий Саня, — выдающихся статей фемина! Не парься, Гавр, сейчас проверки разве что раз в полгода делать стали. Мы скоро нахрен никому нужны не будем. Один профком останется. Талоны раздавать. Я тут сунулся взносы комсомольские оплатить, а мне у виска эдак насмешливо покрутили и посоветовали хренью не заниматься.
— Сигареты в руках, чай на столе. Эта схема проста. И больше нет ничего — всё находится в нас! — хмуро и фальшиво пропел Ромка, поднимаясь из-за стола и хватая свою сумку, — держи хвост трубой, Шура. Мы дождались-таки перемен! Революция, о которой так долго трындели большевики, наступает нам на пятки! — и выскочил в коридор, хлопнув дверью.
— Чего это с ним? — поинтересовался я, наливая себе горячую заварку, выжатую из турецкого жмыха, в чашку.
— А, не бери в голову, — отмахнулся Мурик, — кого-то по ночам на подвиги тянет, а кто-то сессию, похоже, завалить решил по принципиальным расхождениям во взглядах с преподом.
— Ромка с кем-то поцапался? — решил я на этот раз проигнорировать подначку Мурика.
— С «кем-то»? — передразнил меня Саня, — с самим Миневичем на исторической почве. И чего вылез только? На семинаре спор вышел об альтернативных причинах начала Великой Отечественной войны. Кто-то про «Аквариум» ляпнул, а Ромка наш полез с выдержками из последней книги Суворова, «Ледокол» называется. В СССР ещё не издавалась, а в Германии уже. Ромка месяц назад самиздатовским экземпляром на русском хвастался. Ну и схлестнулись, мля! Ты ж Миневича знаешь. Чувак за Сталина харакири сделает. И не только себе. А тут какой-то молокосос с концепцией превентивной войны Германии против СССР. Короче, слово за слово, хреном по столу… Ромке теперь философию сдавать до кровавых соплей придётся.