У меня не было времени для того, чтобы осмотреть саму столицу Белиза. Она в принципе показалась мне довольно запущенным и неухоженным местечком, типичным заштатным колониальным городом, расположенном на самом краю бывшей империи. Вместо того чтобы осматривать Белиз-Сити, мне требовалось срочно раздобыть транспорт, чтобы доехать на нем до городка Кахал-Печ — еще одного древнего поселения майя. Путь в Кахал-Печ был неблизким. Сначала он пролегал через безликие современные пригороды столичного Белиза, но затем дорога пряталась в джунгли и тянулась сквозь них до самой границы с Гондурасом.
ОГНЕННЫЙ РИТУАЛ
И ВЫЗЫВАНИЕ БОГА ЯГУАРА
В этом путешествии меня сопровождал старейшина майя Карлос Барриос. Само имя синьора Барриоса могло навести на мысль о том, что он является по крови испанцем. Это, однако, было не так. В действительности Карлос Варриос родился и вырос в местечке Уехуетенанго, в горном районе на востоке Гватемалы. Это место располагается довольно далеко от столицы самой Гватемалы, и большинство проживающих там людей — потомки этнических майя, относящихся к племени «мам». Эти люди сохранили в неприкосновенности большинство своих древних обычаев, и Карлос Барриос, который начал заниматься антропологией, впоследствии сам был посвящен в сан «аджкил», то есть стал уполномоченным проводить специальные обряды священнослужителем и духовным наставником «Орлиного» клана, входящего составной частью в племя мам майя.
Прибыв в Кахал-Печ, мы сначала выслушали краткую речь Карлоса Барриоса, а затем проследовали в самое сердце древнего города. Большинство сооружений в Кахал-Печ оказались плотно заросшими густой тропической растительностью. Древние пирамиды вросли глубоко в землю, и из щелей в камнях повсюду показывались растения. Все это было очень похоже на виды Паленке до проведения там комплексных археологических раскопок, запечатленных в изданных Стефенсом и Кейтервудом отчетах об их путешествии.
К сожалению, у нас было не так много времени, чтобы исследовать сами развалины в Кахал-Печ, поскольку мы прибыли в этот город прежде всего для того, чтобы присутствовать при проведении Карлосом Барриосом «огненной церемонии» согласно древним обрядам майя. Однако даже беглого взгляда на развалины Кахал-Печ было достаточно, чтобы понять, что он являлся весьма крупным поселением в годы «классического периода» в истории майя.
Однако, когда я вернулся домой и стал копаться в исторической литературе, то я обнаружил, что в действительности он был основан примерно в 1000 году до н. э., а возможно, даже раньше. Это означало, что Кахал-Печ относился к еще более древней эпохе — к эпохе ольмеков. Он был сооружен примерно в то же самое время, когда ольмеки в Ла Вента высекали из гигантских кусков базальта свои удивительные скульптурные изображения.
Под руководством Карлоса Барриоса мы пересекли одну древнюю площадь в центре Кахал-Печ и оказались в центре следующей. Это была весьма обширная площадь, которая, надо полагать, использовалась в глубокой древности для отправления здесь религиозных обрядов и ритуалов.
С севера к площади примыкала пирамида с очень крутыми уступами. Она больше походила на те пирамиды, которые я видел в Тикале, нежели на те, что можно встретить в Паленке. Остальные стороны площади окаймляли каменные стены и лестницы, делая ее в целом похожей на чашу амфитеатра. Я мог легко представить себе, как в прошлом здесь собирались люди для того, чтобы наблюдать за священными церемониями, которые могли проводиться как на самой площади, так и на вершине выходящей на нее пирамиды. В свете этого мне казалось совершенно естественным то, что Карлос Барриос задумал провести свой «огненный ритуал» именно здесь, в самом центре древнего священного места. При этом меня поражало то, как ему все-таки удалось добиться от соответствующих властей официального разрешения на ее проведение.
В то время как остальные члены нашей группы продолжали осматривать близлежащие руины Кахал-Печ, Карлос Барриос облачился в церемониальное одеяние. Эго одеяние состояло из белой рубашки с открытым воротом, джинсов, большого красочного платка со сложным орнаментом, алого платка, который Карлос Барриос повязал на голову наподобие тюрбана, и сделанного из красной материи широкого пояса, который был повязан так, что один его конец свисал вниз. Все это было очень тщательно подогнано друг к другу. Надетый же на Карлосе Барриосе пояс весьма напоминал те церемониальные пояса, которые можно увидеть на правителях Пакале и Кан-Балане, разглядывая каменные барельефы с их изображениями.