Выбрать главу

Лейф снова пожал плечами, наклоняясь к столу. Ребра подняты наподобие разводного моста — двенадцать пар, из них три ложных, все как надо.

Сердце, легкие, печень и почки — насколько можно судить, никаких отклонений от нормы. Мышцы и скелет — то же самое. На всякий случай Лейф вырезал глазное яблоко и тоже засунул в анализатор. Через пять минут машина защелкала, мигнула желтая лампочка на панели, и из выходной щели показалась лента. Лейф подхватил свесившийся белый дырявый язык и пробежал глазами отчет, вместе с данными по образцам тканей и крови. Все параметры в пределах нормы. Покойная была женщиной Земли.

Лейф столкнулся с явным противоречием. С одной стороны, Алла Даннто отличалась от обычного человека — органом в конце влагалища и нервными узлами надо лбом. С другой стороны, внеземное существо не может так точно походить на человека. Это противоречит законам вероятности. Обнаруженные на иных планетах три вида гуманоидов достаточно отличались от людей как внешне, так и по своему строению, чтобы спутать их с людьми не мог даже дилетант. Даже на большом расстоянии невозможно принять чужака за землянина.

Но эти органы все-таки чужие!

Лейф не верил, что это лишь результат мутации. Слишком сложно они устроены, слишком совершенны, чтобы быть результатом игры генов. Нет, эти органы неземного происхождения.

Тут Лейф сообразил, что подверг анализу все органы Аллы Даннто, кроме того, что привлек его внимание первым. Ему не хотелось отправлять странное образование в автомат — это значило бы уничтожить единственный образец, а машина может провести далеко не все тесты. Но сохранить для себя этот орган Лейф все равно не сможет. В лаборатории с ним работать нельзя — за Лейфом могут следить, и будет очень неприятно объяснять, что это за ткань и откуда она взялась. А если Лейф прикроется своим рангом и откажется отвечать, возникнут подозрения, а это значит — расследование.

Вздохнув, Лейф опустил вытянутый комок плоти вместе с отходящими от него нервами в автомат-анализатор, выбрал нужные тесты и принялся нетерпеливо расхаживать по залу. Через десять минут вспыхнула желтая лампа, и из выходной щели аппарата поползла бумажная лента. Лейф схватил ее и прочел:

«НЕ ХВАТАЕТ ИСХОДНЫХ ДАННЫХ. ТРЕБУЮТСЯ ДРУГИЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПОИСКА».

— Плохо, — пробормотал Лейф. — А я даже не знаю, что искать.

Аллу проверили на зуб смерть и нож. А на вопросы, которые хотел задать Лейф, машина ответить не могла. Жизнь... смерть... и узкая грань между ними. Почему Алла переступила эту черту... и как?

Прервав скорбные размышления о быстротечности красоты, Лейф мысленно попрощался с Аллой Даннто и отправил тело в печь.

Избавившись от пепла и лент анализатора, Лейф сжег халат и перчатки, помыл из шланга стены и пол. Единственным, что не подверглось очистке, было все еще лежащее на каталке тело Ингольфа. Закончив стерилизацию, Лейф выкатил тело обратно в коридор и спокойно вошел в лифт.

Под дверью 113 палаты его, поджидал неподвижный, как статуя, Кандельман.

— Где вы были? Лейф поднял брови.

— Это неуместный вопрос, — ответил он. — Но, поскольку я не меньше вас хочу прояснить подоплеку этого инцидента, я отвечу. — Он постучал в дверь.

— Так вы будете говорить? — не выдержав паузы, жестко осведомился Кандельман.

— А, простите, — Лейф изобразил раскаяние, — задумался. — Он ожидал, что уззит как-то проявит раздражение, но лицо Кандельмана оставалось застывшим, как маска горгульи. — Я проводил вскрытие больного, скончавшегося от опухоли мозга. В последнее время я занялся корреляцией изменений мозговых волн с повреждениями определенных участков коры. Очень захватывает.

Ава открыла дверь, но в этот момент Лейфа. окликнула проходившая по коридору озабоченная медсестра. Она размахивала каким-то документом.

— Да? — отозвался Лейф, поворачиваясь к ней и придерживая дверь, чтобы у Кандельмана не появилось искушения заглянуть в палату.

— Доктор Баркер, старшая сестра этажа нашла расхождения в записях. Чтобы отвезти тело Ингольфа в морг, вызывали двоих санитаров со второго этажа. А она помнит, что это делали наши люди. Она обнаружила это, когда старшая второго этажа позвонила ей, чтобы проверить передвижения санитаров. Она подозревает одного из них в многоложестве.

Лейф тихо вздохнул. Этот раунд он проиграл. В девяти случаях из десяти расхождение прошло бы незамеченным в массе повторяющих друг друга отчетов. Но один из санитаров подозревается в многоложестве — а это слово охватывает все от убийства до лени и глупости. Скорее последнее.

Кандельман пристально смотрел на Лейфа — но это может ничего и не значить. Серо-стальные глаза уззита впивались во все, на что наталкивался взгляд. Но не исключено, что именно он заставил медсестру сообщить Лейфу эту новость, надеясь застать его врасплох.

Лейф глянул на медсестру. Она стояла к уззиту боком, и тот не мог заметить, как она подмигнула Лейфу. Значит, это Кандельман...

— Ну! — выдавил Кандельман. Лейф пожал плечами.

— И что я, по-вашему, должен с этим делать? Взгляды противников встретились.

Ничья.

По коридору простучали каблуки. К Лейфу подскочил светловолосый человечек с непомерным носом.

— Доктор Баркер, вы действительно провели вскрытие Ингольфа?!

— Именно, доктор Шант.

— Вы хотите меня выжить! — заверещал Шант. — Я же просил вас разрешить мне провести это вскрытие!

— Ингольф умер от опухоли мозга, — ответил Лейф спокойно. — Я снимал его энцефалограммы уже несколько недель, и они меня заинтересовали. А кроме того, как старший исполняющий обязанности ангела-хранителя в больнице, я не обязан спрашивать вашего соизволения.

Шант нервно переминался с ноги на ногу и едва не подпрыгивал на месте.

— С точки зрения этики следовало бы позволить мне вам ассистировать.

— Как вы мне надоели, Шант. Скройтесь с глаз моих. Лейф почувствовал, что дверь за его спиной открывается.

Он отступил, пропуская Аву в коридор.

— Господа, — озабоченно прошептала Ава, прикладывая палец к губам, — потише, прошу вас. Госпожа Даннто должна выспаться.

Кандельман чуть расслабился.

— Вы правы, — негромко согласился он, потягиваясь. — Здоровье супруги архиуриэлита — прежде всего. Я предложил бы вам, доктор Баркер, больше заниматься ее лечением и меньше — вскрытиями.

— Я не учу вас вашему занятию, так вы не суйте нос в мои дела, — огрызнулся Лейф.

Шант и медсестра ахнули. Разговаривать с уззитами так было опасно.

Лицо Кандельмана оставалось мертвенным, как у восковой куклы.

— Все, что касается архиуриэлита, — мое дело. И я начинаю полагать, что некоторые ваши действия относятся к моей компетенции.

— Думайте что хотите, — ответил Лейф, втолкнул Аву в комнату и вошел вслед за ней.

— Идиот! — прошипела Ава, едва дверь захлопнулась.

— Хочешь, чтобы я на брюхе ползал? — оборвал ее Лейф. — Вспомни, как я получил свой пост! Я тебе говорю, чем наглее себя ведешь, тем больше тебя боятся, потому что считают тебя важной персоной.

— Ты перегибаешь палку.

— Неважно. Не забывай, я твой начальник. Так что критиковать меня ты не можешь, хоть ты и, — Лейф хохотнул, — моя жена. Алла, — обратился он к сидевшей на кровати девушке, — примите обезболивающее.

— Зачем?

— Вы мне подчиняетесь или нет?

— Да, но до тех пор, пока ваши указания не противоречат основным. Главное для меня — сохранять свою личность в тайне. А вы слишком любопытны.

— Примите.

— Это не правдодел?

— Я сказал, примите! Или я сломаю вам руку без обезболивания!

Глаза девушки расширились.

— Вы серьезно?

— Шиб, естественно. Или вы думаете, что этот стервятник за дверью не проверит снимки, чтобы убедиться, действительно ли у вас сломана рука?

— А почему вы не можете взять какие-нибудь снимки из архива и подсунуть ему?

— Он проверит. Мы не можем испытывать судьбу лишний раз. У нас и так на шее два Ингольфа. И Траусти с Палссон...

— Два Ингольфа?

— Неважно. — Лейф оборвал себя, сообразив, что чуть было не открыл девушке, что ее сестра мертва. — Чем меньше будете знать, тем лучше. Вы ведь госпожа Даннто, забыли? Даже если мы с Авой поскользнемся, делайте вид, что знакомы с нами только профессионально.