— Знакомо. Теперь вся надежда на тебя, Родион Яковлевич! Эти соединения сделали невозможное. Они свою задачу выполнили!
— У меня мало коробочек, не имею должной поддержки с воздуха, товарищ Иванов. Соединения армии на Мышкове завязали тяжелые бои с противником, толком не окопавшись, не оборудовав позиции, не говоря о предполье. Потери из-за бомбежек и штурмовки истребителями значительные. Направил вам сводку… Люди измотаны. В такие морозы четверо суток шли по сорок — пятьдесят километров пешком, по глубокому снегу…
— Главное, пусть коробочки побережет! — громким шепотом вставил Новиков, пользуясь молчанием командующего. — Их распылять нельзя!
Еременко кивнул, бросив на него недовольный взгляд.
— Знаю, знаю, Родион Яковлевич! — перебил Еременко. — Трудно, а будет еще труднее. Не моя вина!.. О близком деблокирующем контрударе из Котельникова я, кого надо, еще четвертого декабря предупреждал! Коробочки принимай. Еще два больших хозяйства. Получил приказ Ставки через Михайлова [18].
— Хозяйства такие, как мое, товарищ Иванов? — радостно гуднула трубка. — Тогда живем, будет, чем немца приласкать! Лезет как ошпаренный. Сталинград почуял. И авиация его свирепствует…
— Без приказа коробочки не трожь, Родион Яковлевич. До времени побереги!
— Так для начала можно только ими немца пугнуть! Как прибудут коробочки, первой же «раме» все покажу. Это Готу раж поубавит!
— Вот так-то хорошо! Коробочек к тому времени у него будет вдвое меньше, чем у тебя. Может, уберется… — хохотнул Еременко.
— Необходимо обеспечить мне самое надежное прикрытие с воздуха, товарищ Иванов. Потери в соединениях, не вступивших в контакт с противником, растут! — продолжал Малиновский.
— Прикрытие?.. Прикрытие потом, когда будешь наступать. Знаешь ведь, Верховный учит, что сражение с немцами можно выиграть, только имея превосходство в воздухе. Так-то… Будет над тобой чистое небо, а пока терпи. Не в моей власти сказать больше.
— Как мой сосед справа, товарищ Иванов? — после паузы гуднула трубка.
— Плацдарма на Рычковском выступе у немцев, как знаешь, уже нет. А у нас есть! Переправы через Дон в наших руках. Рычковский взят! Сосед справа, — бегло взглянул Еременко на генерала Попова, получившего назначение заместителем командующего Юго-Западным фронтом, — заботы о твоем правом фланге теперь вручает тебе. Бей Манштейна и в нос, и по скуле! Готовь предложения и по Котельникову, и по Тормосину! С учетом успешных действий моего соседа на Чире.
— Мало мне забот, товарищ Иванов!..
— У Манштейна их стало ку-уда больше! — ободряюще перебил Еременко. — Скоро настанет твой черед действовать активно! Желаю успеха!
На другом конце провода Малиновский еще постоял с молчащей трубкой в опущенной руке, обдумывая последние слова командующего фронтом. Связывая их с известными ему фактами, он все более зримо представлял финал Сталинградской битвы. Близкий теперь финал…
С введением в действие Ставкой 16 декабря 1942 года плана «Малый Сатурн» началось наступление левого крыла Воронежского и Юго-Западного фронтов на северном фланге группы армий «Дон», наступление, в корне изменившее общую стратегическую диспозицию Сталинградской битвы. Над солдатами Манштейна нависла смертельная угроза. По фронту протяженностью четыреста тридцать километров, идущему в Большой излучине Дона на юго-восток от Новой Калитвы до Нижне-Чирской в низовье его правобережного притока — реки Чир, был нанесен мощный удар силами 6-й [19] армии Воронежского фронта, а также 1-й и 3-й гвардейских армий [20] Юго-Западного фронта. Ставка Главнокомандующего решила, что развертывание этой важнейшей стратегической операции в «Большой Сатурн», как было задумано поначалу, будет осуществлено, если в намеченные сроки удастся достичь ее непосредственных целей. Для развертывания «Малого Сатурна» в «Большой» предполагалось, кроме введенных в прорыв фронта четырех танковых корпусов и одного гвардейского механизированного, ввести еще два танковых корпуса, усиленных тремя стрелковыми дивизиями.
Перед командиром 24-го танкового корпуса генерал-майором танковых войск Василием Михайловичем Бадановым была поставлена особая задача: в кратчайшие сроки, действуя по возможности скрытно, выйти в глубоком оперативном тылу немцев на главные авиабазы 4-го воздушного флота [21] в Тацинской и Морозовске, с тем чтобы, уничтожив там самолеты на земле, пресечь какое бы то ни было снабжение «котла» с воздуха.
Назначение генерала В. М. Баданова командиром танкового корпуса, которому предназначалась роль головного в уникальной, не имевшей аналогов по масштабам стратегической, операции, было как нельзя более удачным. Решительность и твердость сочетались в нем с непоказной скромностью в общении с подчиненными и сдержанным достоинством — со старшими начальниками. Наряду с этим Баданов имел в характере выраженные черты командира-самородка близкой и, казалось, уже далекой эпохи гражданской войны. Даже внешне своей мохнатой папахой и какого-то тулупного вида полушубком командир корпуса немного походил на партизанского военачальника. Полушубок надежно укрывал генеральские петлицы, а генерал не скрывал, что, по его мнению, не столько форма, сколько глубокое знание командиром своего дела и советского бойца, его поистине безграничных возможностей и неисчерпаемых внутренних ресурсов утверждают авторитет офицера и помогают ему в достижении общей цели.
Баданов, не стремясь внешне подражать генералу Жукову, втайне гордился тем, что немного был схож с ним лицом, крепко сбитой невысокой фигурой и, как ему казалось, некоторыми чертами характера. В отношении подчиненных Баданов был внимателен и немелочен, не требователен и в нужных случаях непреклонен. А подчиненные, если командир того стоит, более всего почитают для себя важным по возможности ни в чем ему не уступать и по крайней мере на него походить.
Представление о качествах командира 24-го танкового корпуса и подобранного им личного командного состава очень помогает уяснить многое в беспрецедентном стремительном и сокрушительном глубоком танковом рейде этого соединения и в особенности в значении его успеха для плана «Сатурн» и сталинградской победы Красной Армии. Как штык, нацеленный в междуреберье дивизий Гота, запруженных упорной нашей обороной на подступах к реке Мышкове, корпус Баданова стремительно рассекал степь, опускаясь по меридиану-хорде Большой излучины Дона на юг. Двигались длинными ночными перекатами, перемежаемыми частыми соударениями с итальянскими, румынскими и немецкими силами, которых раскидывали, дробили, уничтожали. Захватывали базы и склады, разнообразные трофеи. Днем выкраивали скудные часы отдыха под крутоярами балок и оврагов, в глубоких лощинах, освобожденных станицах и хуторах. Баданов расчленил корпус на два эшелона. Каждый имел свой маршрут к цели. Походные порядки сопровождали в голове и с флангов сильные танковые отряды охранения. Входя в прорыв Чирского фронта, танковые части оторвались от мотострелковых. И только танки первого эшелона несли на себе десанты автоматчиков. Вместе с ними на броне находились офицеры оперативной группы штаба корпуса, с небольшим опережением прокладывавшие маршруты движения эшелона, непрерывно уточняя их по разведданным и сведениям, полученным от местных жителей. Каждый танк стремительно прошел не триста, как показывает карта, а фактически гораздо больше километров по глубоким тылам беспощадного, изощренного в войне врага.
Массы танков, разделенные на группы разного назначения, сопровождаемые полковой артиллерией и эрэсами, двигаясь глухой ночью, несмотря на строжайший запрет пользоваться фарами, искусно маневрировали и, перестраиваясь в боевые порядки, внезапно заходили на фланги и в тыл встречных частей противника. После их разгрома снова, как единый организм, быстро восстанавливая порядок движения, устремлялись вперед. Ложившаяся под гусеницы степь, испещренная множеством не нанесенных на карты и полузасыпанных снегом дезориентирующих военных дорог, пересекалась глубокими балками с крутыми, обрывистыми берегами. В ночной тьме, когда и на вытянутую руку ничего не было видно, они более, чем самые совершенные противотанковые рвы, были опасны для танкистов. И многочисленные степные речки, лед которых не всегда держал танки, особенно средние и тяжелые, могли стать для них ловушками.
20
1-я гвардейская армия, первоначально имевшая состав, аналогичный 2-й гвардейской, предварительно была расчленена на 1-ю и 3-ю гвардейские армии.
21
На Восточном фронте действовали три из пяти воздушных флотов (армий) немцев. Остальные два — против союзников СССР во второй мировой войне.