— На кого она работает? — спрашивает Шаван.
— Но… ни на кого.
— То есть как? Разве она не относится к какой-нибудь мафиозной сети?
— Ни Боже мой. Она совершенно ни от кого не зависит. Для нее это маленький бизнес, которым она занимается на свой страх и риск. Сразу видно, вы плохо знаете Лейлу. Работать на кого-то — да ни за что на свете! Только не она! Но, как я понял, в Ницце у нее есть свой человек, который ее ссужает еженедельно крошечной порцией «катюши», а затем она уже сама умудряется сбывать ее здесь. Должно быть, нескольким постоянным клиентам, людям вполне надежным. Все остается, так сказать, в пределах узкого круга, понимаете! Особого риска нет.
— Ну, какой-то риск есть.
— Не без того.
— Ведь кто-то — ее поставщик или сообщник — должен еще доставлять ей наркотик в Париж…
— Думаете, я не допытывался? Как раз для того, чтобы ее предостеречь от неприятностей. Она смеялась. Говорила, что с этой стороны ей абсолютно ничто не угрожает.
— Послушайте, одно из двух: либо кто-то приезжает из Ниццы в Париж, либо она отправляется за товаром сама.
— Нет. Ни то, ни другое. Она утверждала, что придумала неплохой ход.
— Какая ерунда! Наркотик сам ножками не ходит.
— Со временем я поверил в это.
Шаван мысленно перебрал несколько гипотез. Но ни одна из них не выдерживала критики. Он точно знал, что в дни его отдыха в Париже Люсьена из дому не выходила. Летала ли она куда-нибудь регулярно, пока он находился в поездках? С риском, что ее засекут? Об этом нечего и думать.
— Так она говорила вам о своем этом ходе? — продолжил Шаван.
— Именно такое слово она и употребляла. И добавила, что никому на свете до правды не докопаться.
— Любопытно! Видите ли, все, что вы сейчас сказали, меня просто ошарашило. Я оставил во Франции робкую, скрытную особу, а кого застаю по возвращении? Особу, которая опутана любовными связями и торгует наркотиками. Я никак не могу прийти в себя.
Фред покачал головой в знак несогласия.
— Вы не совсем правы. Как бы это вам объяснить? Прежде всего, Лейла не то, что вы думаете. Она вовсе не профессиональная путана, не уличная девка — она живет свободно, по своим правилам, как и многие женщины. Меня, например, это не шокирует. И снабжает парочку друзей несколькими граммами порошка!
— Несколько граммов раз, другой, а в сумме — немалые барыши!
— Немалые, да, но, повторяю, Лейла — не профессионалка. И вот вам доказательство: щепотку коки, которой она снабжает меня, я получаю безвозмездно. Я оказал ей несколько услуг, и это ответный жест благодарности. Лейла — отличная девка. И если она не вернется в ближайшие дни, мне будет ее чертовски недоставать… Сейчас вы заставили меня призадуматься, и я припоминаю, что в последний раз она показалась мне чуточку озабоченной. Не то чтобы обеспокоенной, нет… Но и не спокойной. Может, поэтому она и уехала. Вы ничего не заметили в аэропорту?
Шаван чуть было не спросил: в каком аэропорту? Он уже по уши увяз во вранье, своем и Люсьены.
— Ничего, — сказал он.
И чтобы покончить с этим разговором, доставая бумажник, присовокупил:
— Будем считать, что это от Лейлы… стоимость нескольких доз.
Он отсчитал купюры по пятьдесят франков. Деньги, вырученные торговлей наркотиками, теперь оплачивали откровенные признания Фреда. Пожав руку экс-жокею, Шаван поспешил уйти. «Лейла нашла ловкий ход, — думал он. — Беспроигрышный! В чем же он мог заключаться?»
Глава 9
Шавана осенило, пока «Мистраль» ехал берегом Беррского залива, расцвеченного, как праздничный город, огнями нефтеочистительного завода, ярко освещавшими купола, резервуары, нефтяные вышки, сопла, из которых вырывалось пламя. Он размышлял, стоя на пороге вагона-ресторана, в который раз повторяя про себя данные задачки: никто наркотик не приносил и никто за ним не являлся, а тем не менее он беспрепятственно циркулировал между Ниццей и Парижем. Либо Фред сочинял сказки, либо…
Вот тут до него и дошло. Ну конечно же кто-то выполнял роль челнока… он сам! Этим невольным поставщиком являлся он сам, никто другой. Наркотик прятали где-то в его скромном багаже, при выезде из Ниццы. Люсьене же оставалось только его получить. Однако весь его багаж умещался в дорожном чемоданчике: бритвенный прибор, помазок для бритья, мыло, зубная паста, зубная щетка, расческа, две белые форменные куртки. И больше ничего. Войдя в вагон, он вешал выходной пиджак на плечики, но снова надевал его перед выходом из поезда — в Ницце и Париже. Может, наркотик прятали под подкладку?.. В таком случае в пути приходилось бы ее подпарывать и пришивать снова. Но персонал ресторана постоянно сновал мимо платяного шкафа, так что это совершенно исключалось. Может, в его умывальном несессере имелся тайничок? Бритвенный прибор, мыло, зубная паста, расческа отпадали, но вот помазок или зубная щетка? Эта догадка не была абсурдной, но тогда приходилось бы подменять их на полые, а его рука узнавала свой помазок, едва прикоснувшись к нему, а зубную щетку он то и дело покупал новую. Выходит, такое предположение не состоятельно.