— Могли бы и ответить, Шайю.
Верный Эрве тут же поспешил на помощь другу:
— Она нас не любит.
Его вмешательство в какой-то мере вернуло Люсьену самообладание. Он глубоко вздохнул и с трудом пробормотал:
— Да, мсье директор. Другие вот тоже… Только им все всегда сходит с рук.
— Ну что ж, для начала вы принесете извинения своему преподавателю. А затем мы примем необходимые меры.
Он нажал на кнопку селектора.
— Мадам Бошан, пригласите, пожалуйста, мадемуазель Шателье.
Люсьен с Эрве удрученно взглянули друг на друга. Мадемуазель Шателье присела на краешек кресла.
— Шайю, — приказал директор, — извинитесь, как подобает воспитанному мальчику, каким вам надлежит быть. Ну же!
— Что я должен сказать? — став пунцовым, пробормотал Люсьен с ненавистью в сердце.
— Прошу вас принять мои извинения…
— Извините…
— Нет. Прошу вас принять мои извинения…
Мадемуазель Шателье опустила голову, словно ощущала за собой какую-то вину.
— Прошу вас… — начал Люсьен.
Слова никак не хотели сходить с языка. Голос его дрожал от унижения.
— …принять мои извинения, — разом выпалил он.
— Теперь ваша очередь, Корбино.
Эрве в ярости переступал с ноги на ногу.
— В чем дело? Вы слышите меня? — повысил голос директор.
Закрыв глаза, Эрве промямлил, точно малый ребенок:
— Прошу вас принять мои извинения…
И мысленно добавил: «…гадина».
— А теперь ступайте оба, — продолжал директор. — Скоро вы обо мне услышите. Мсье надзиратель, проводите их, пожалуйста, в класс… А вас, мадемуазель Шателье, я попрошу остаться.
Пока пленники удалялись под надежной охраной, он не шелохнулся, старательно продумывая выражения.
— Мадемуазель Шателье, — начал он наконец, — вы очень молоды и потому еще очень неопытны. Вы заменили мсье Дютея на праздник Всех Святых, не так ли?.. И если я поручил вам вести старшие классы, то лишь потому, что так сложились обстоятельства. Разумеется, вам было бы проще начать с малышей. Наша профессия очень трудна. Намного труднее, чем принято думать.
Девушка напряженно слушала его с видом провинившейся ученицы. Директор улыбнулся, чтобы подбодрить ее.
— Должен предупредить вас, — продолжал он. — Учитель ни под каким предлогом не должен покидать класс. Представьте себе: а вдруг что-то случится? Попечительский совет не примет ваших доводов. Вся ответственность ляжет на вас и только на вас. Но дело даже не в этом. Речь идет о вашем авторитете, вы о нем подумали? Учитель похож на китайского мандарина, ему ни в коем случае нельзя ронять своего достоинства. Видите ли, авторитет можно сравнить с силой притяжения. Это нечто вроде тяготения, которое помимо нашей воли помогает нам держаться на ногах. Стоит ему исчезнуть, как исчезает и равновесие. Все начнет плавать, словно в кабине космического корабля. Вы меня понимаете?
— Да, — ответила девушка, — но это нелегко. Не знаю, сумею ли я…
— Это придет, поверьте мне. Мы рядом и всегда готовы помочь вам. А теперь поговорим о двух наших весельчаках.
Он вызвал секретаршу.
— Мадам Бошан, принесите, пожалуйста, дела учеников Шайю и Корбино, это третий класс, папка номер 4… Спасибо.
Чуть-чуть заколебавшись, он понизил голос:
— Между нами говоря, нет ли у вас какой-либо особой причины сердиться на молодого Шайю? Он проявил неуважение к вам?
Она, казалось, смутилась и крепко вцепилась в свою сумочку.
— Нет, мсье директор, нет. Но у меня сложилось впечатление, что он психически неуравновешен.
— Ну, ну! Это, пожалуй, слишком сильно сказано. Сейчас поглядим.
Он открыл первую папку и стал медленно читать. «Шайю Люсьен, родился 3 ноября 1961 года в Нанте…»
Подняв голову, он быстро подсчитал.
— Ему, значит, пятнадцать с половиной лет, — сказал он. — Не могу не согласиться с вами, что он не слишком развит, но ведь и остальные не лучше. Этот класс никак не назовешь сливками общества.
Снова открыв дело, он пробежал глазами несколько строчек.
— Его семейное положение незавидно, — подвел он итог. — Отец — врач. Мать умерла четырнадцать лет назад. Вы знали об этом?.. Вот вам совет: когда берете класс, составьте подробную анкету на каждого ученика. Документы находятся в секретариате, и они в полном вашем распоряжении… Доктор Шайю — человек серьезный. Помнится, он несколько раз приходил сюда, чтобы поговорить со мной о сыне. Сами понимаете, у него не хватает времени, чтобы заниматься им. По утрам он в больнице. Я припоминаю, что он ассистент доктора Флоше. Во второй половине дня у него консультации. Затем он выезжает к больным. То есть, иными словами, его никогда нет дома. А раз так, то мальчик неизбежно предоставлен самому себе. Заметьте, он ни в чем не нуждается. Его отец наверняка хорошо зарабатывает. Но деньги — это еще не все. Пятнадцатилетнему подростку требуется любовь, ласка, а в этом отношении, боюсь, что… Правда, у него есть бабушка с материнской стороны, но она живет на Лазурном берегу. Остаются служанки. Думаю, за свою короткую жизнь ему довелось повидать их немало. По сути, он, конечно, несчастный парень. Разумеется, я вовсе не собираюсь защищать его. Я только говорю, что вы ставите нас в затруднительное положение. Если мы решим исключить его, административный совет заартачится. Доктор Шайю здесь далеко не последний человек.