Сержант нашел Хэмлина сидевшим за столом. Голова была откинута, мертвый взгляд уставился в потолок. Отчего умер молодой ученый, было непонятно – никаких следов насилия при осмотре тела сержант не обнаружил. Сердечный приступ? Яд? Кто его знает. Телефона в доме миссис Редшоу не было, и сержант помчался в участок, благо это было недалеко, минут через десять он докладывал главному констеблю Диккенсу и суперинтенданту Алисону о том, что видел только что собственными глазами.
На место трагедии отправились все: суперинтендант, главный констебль, сержант и двое детективов, приехавших с суперинтендантом из Лондона.
«Где у тебя были глаза?» – наверно, так обратился к незадачливому сержанту его непосредственный начальник, увидев в груди Хэмлина рану, которая и была, скорее всего, причиной смерти: кто-то уверенно ударил беднягу ножом, попав, по-видимому, точно в сердце, поскольку, как это бывает в подобных случаях, крови на этот раз вытекло совсем немного, на светлой рубашке был заметен небольшой разрез, окруженный багровым пятнышком размером с монету в полшиллинга.
«Не было этого!» – скорее всего, воскликнул сержант, уверенный в том, что внимательно осмотрел тело, прежде чем бежать и докладывать.
Никто ему, похоже, не поверил.
Орудия убийства, как и в других случаях, на месте не оказалось. Никаких отпечатков пальцев, кроме пальцев самого Хэмлина и хозяйки, миссис Редшоу. В комнате были открыты оба окна, дверь, как уже упоминалось, тоже была не заперта, так что войти и уйти мог кто угодно – правда, миссис Редшоу уверяла, что все утро просидела в гостиной, откуда по коридору только и можно было пройти к Хэмлину. Никто не приходил, не выходил, пусть Диккенс и господин из Лондона не городят чепухи, бедняга Хэмлин все время был один, и в окно тоже никто не влезал, посмотрите на землю, она же мокрая после ночного дождя, вы видите хотя бы один след? Нет? Так о чем речь?
Суперинтендант позвонил в Лондон, чтобы прислали экспертов и патологоанатома. Приехавший из столицы первым утренним поездом судебный медик возмущенно объявил, что не понимает, за каким дьяволом его ввели в заблуждение, поскольку Хэмлин умер не от ножевого ранения, а вовсе даже от удушения, и каждый человек, имеющий глаза, может видеть…
Все увидели, и можно представить, о чем подумали. Действительно, в груди Хэмлина не было раны, рубашка не была проколота ударом острого предмета, отсутствовал и кровавый кружочек размером с монету в полшиллинга. Зато на шее убиенного ясно были видны следы сдавливания (веревкой, скорее всего), а выпученные глаза смотрели вовсе не с таким презрительным спокойствием, как вчера, когда тело осматривали пять человек, в компетентности которых не могло возникнуть сомнений.
Суперинтендант позвонил в Скотланд-Ярд, получил указания, о содержании которых не поставил в известность своего бакденского коллегу, и в тот же вечер в прибывшем из Лондона полицейском фургоне тело Хэмлина было увезено, и вместе с ним Бакден покинула группа по расследованию в лице суперинтенданта и двух его помощников.
Вот, собственно, и все. Бумаги Алисон увез с собой, и больше о событиях в Бакдене ни главный констебль, ни его сотрудники, ни прочие жители деревни не имели никакой информации. В Скотланд-Ярде на запросы Диккенса не отвечали и с суперинтендантом не соединяли, выдумывая всякий раз нелепые предлоги и доводя главного констебля до белого каления, поскольку ему приходилось отвечать на многочисленные вопросы сельчан. Понятно, что история с двумя смертями и тремя ранениями быстро приобрела все качества мифа – к уже известной тайне гибели Хэмлина молва добавила еще одну: когда мертвеца довезли, наконец, до столичного морга, главный судебный медик Скотланд-Ярда констатировал, что смерть молодого ученого произошла от утопления. Убийца, мол, сунул голову Хэмлина в воду и держал, пока тот не захлебнулся. Поэтому одежда его осталась сухой, а в легких была вода.
Легенда, в общем…
– Неужели ты не пытался выяснить, чем все это кончилось? – удивилась Сара.
– Послушай, – с легким раздражением ответил Бакли. – Во-первых, ты этот документ только что нашла, а я даже не подозревал о его существовании. Во-вторых, для меня эта история была местным фольклором, вроде легенды о том, как в семнадцатом веке славный рыцарь Киплинг осадил крепость Бакден, ту, что ты видишь за окном, и ему помог победить никто иной, как дух короля Карла Первого, явившийся осажденным и напугавший их до полусмерти.
– Но ты мог хотя бы позвонить в Лондон и поинтересоваться…