― Тре бьен, поскольку нам заповедано в дигестах Юстиниана, справедливость, она в постоянной и неизменной воле каждому воздавать его право. В том числе и право на дурость. Кому медицина, а кому знахарские плацебо, любовные привороты и гороскопы. Что в лобок, что по лбу, дуракам и дурам, ― неоднократно, с разноплановыми цитатами, высказывалась по поводу консультативной диверсификации ее семейно-брачного бизнеса Тана Бельская.
Она сама, а пропо, кропотливо ведет прием своих «терпил», то есть жертв, потерпевших и пострадавших от домашней тирании. Университетское образование все-таки, как и благородство, всяко обязывают. В этом реестре несомненно значится, по всем зарегистрированным уставам стоит первым пунктом оказание юридических услуг бестолковым и безалаберным, проблемным гендерным клиенткам-пациенткам.
Ничего личного, кроме бизнеса, Тана к ним не имеет. Право слово, госпожу-спадарыню Бельскую нисколько не опечалил, не взволновал тот факт, что однажды какую-то из клиенток фирмы, некую Наталью Печанскую, ей от ментовской крыши ненавязчиво предложили взять в плотную оперативную разработку. Ее люди душевно поработали в том вроде бы бракоразводном деле, ту самую склочную дурницу преспокойно довели, подвели под белы руки к женскому СИЗО на Антошкина.
«Все схвачено, за все заплачено, законно и подзаконно».
Глава третья Все было просто
Бывшую жену Евген все ж таки вызволил из тюряги ― незаурядно сработал его адвокат и деловой партнер Лева Шабревич. Но в банковском отделении, где она служила операционисткой, старший аудитор Печанский до того спровоцировал форменный разгром, разом натравив на него наличные ревизские контакты и связи, мыслимые и немыслимые. Больше всех экстремально досталось на волосатые орехи двум не в меру лихоимным начальничкам-банкирам ― опрометчивым полюбовникам его экс-супруги. «На Володарке им, чайникам, припухать самое место, коли сидеть в Американке не вышли чином и рылом».
Разрушительной уязвленной ревностью Евген, конечно же, не страдал. Просто-напросто ему надоело, он устал от своей, как бы сказать, благоверной, от разных неудобств за пять лет неприкаянной и постылой брачно-семейной жизни. «В шерсть и против шерсти утомила чувырла!» Между тем руководство почти государственного банка, в котором волоокая красотка Наталья томно подвизалась фотомодельной дивой, точнее, девкой-конторщицей, проявило неуместный и неуемный интерес к большому частному инвестиционному проекту, куда вложила немало сил и средств финансово-промышленная иностранная корпорация, профессионально пользующаяся фирменными аудиторскими услугами Евгения Печанского. Потому-то у себя на фирме он заполучил карт-бланш, всестороннюю поддержку, всяческое добро, благословение на весьма решительные действия, дабы осадить и обуздать опасных конкурентов. Частное, корпоративное и государственное неминуемо сталкиваются между собой, тесно, исподволь и постепенно, неприглядно и наглядно переплетаясь с простейшими личными мотивами всех участников экономических взаимодействий.
«В дебете и кредите».
Замотивированное дело в том, что спустя менее полугода счастливой подневольной влюбленности в привлекательную, очаровательную девушку Евген понемногу обнаружил в ней кое-какие неприятные черты довольно женского свойства и характерности в самом неприглядном наличии. Совсем невыносимо, в их бытовом непрошеном предложении. Ни дать ни взять его родная маман-мамаша Индира. С того времени тот законный брак в прикладном порядке, верней, беспорядочно покатился по стереотипной наклонной плоскости, пока окончательно не рухнул под откос.
Из ряда вон напуганную свалившимися на нее финансово-тюремными злосчастьями разводную сожительницу Евген сослал в Барановичи, по девичьему адресу. Наталье как-нибудь этак вторично оказаться близ грубых лесбиянок на Антошкина, ей-же-ей, до ужаса не климатило. Он также вменил себе в неукоснительную, участливую заслугу то, что доблестно покрыл Натальину, ей малопонятную, но документально доказанную недостачу в банке. Продал его и ее минскую квартиру. На том их брак и кончился благополучно, если супруги как бы не так, не сошлись характерами. Должно быть, большей частью.
Своечастный вовсе не характерный холостяцкий быт Евген как всегда намерен обустраивать со всеми удобствами, с комфортом и престижем, легко и автономно доступными людям, никак вам не испытывающим беспомощного болезненного одиночества. По эту или по ту сторону брачных отношений, до и после таковых.